В споры король вступать не захотел. Скорее всего все выводы по судьбе и иже с ней для себя он сделал уже давно и не желал зазря сотрясать воздух. Вообще Сайрекс не создавал впечатление большего любителя поболтать. Что не удивительно, учитывая каким народом он правил. Человек дела… или не совсем человек. Больше не произнося излишних слов, скелет начал творить свою магию. Слов он не произносил, рукой не тряс. Возможно, лишь изумрудные глаза сверкнули чуть ярче, чем обычно. В чём бы не заключалась его сила, но внешних признаков её активации Илларин не увидела. Зато она узрела, как посох охватывает тёмно-зеленое сияние, от которого слепит глаза и веет холодом. Причинно-следственную связь между низкой температурой и всполохами энергии, которые по определению должны излучать теплоту, Илларин найти не сумела. Ибо в следующие секунду в неё ударила молния. Сайрекс не врал, когда говорил, что будет больно. По правде говоря, было чертовски больно. Ощущение будто на грудь плита каменная рухнула. На ногах девушка удержаться, понятное дело, не сумела. Упала на спину, корчась и хватая воздух ртом. Очки отлетели в сторону. От пораженного места во все стороны потянулись щупальца уже знакомого колючего неприятного холодка. Девушку начало знобить, мурашками покрылась кожа. Но что наиболее страшно, она почувствовала, как в её голову лезет нечто… чуждое. Тёмное облако заволакивало мысли. Перед глазами замелькали воспоминания. Начиная от едва осознанного возраста и заканчивая настоящим. Эта тварь… изучала своего нового носителя. Перелопачивала всю память пустынницы, читала её жизнь. Больше всего ей нравились плохие воспоминания. Где Илларин испытывала боль, страх, злость, обиды. Сущность питалась сильными отрицательными эмоциями. И в какой-то момент Землеройка поняла, что там, где побывала эта саранча, фрагменты памяти становятся блеклыми, серыми и не вызывающими у девушки практически никаких эмоций. Абсолютная пустота.
Вторженец уже практически добрался до дня, когда умер Мангуст. Но второй удар молнии нарушил все его планы. Илларин почувствовала ещё один приступ боли. Ярче прежнего. А после услышала яростный протестующий вопль ненасытной сущности. Тварь распадалась на части, тёмное облако рассеивалось, цепкие когти слабели и отдалялись от чужих воспоминаний. Вражина утекала обратно в сферу. Оставив после себя блеклые фрагменты памяти и… телепатическую связь. Девушка все ещё чувствовала сущность. Её недовольство и разочарование. Сфера сверкнула зеленым светом и Илларин, внезапно, осознала принцип её работы. Этот проклятый артефакт высасывал всю жизнь поблизости. В диапазоне двух, может трех метров, умирало всё живое. Плоть иссыхала, истончалась на глазах, продукты сгнивали, железо покрывалось ржавчиной, крошился камень. Сила губительной энтропии. Сущность скалила свои теневая зубы, рычала, призывала Илларин активировать артефакт и позволить Смерти вступить в свои права. Стало понятно и каким образом сфера захватывает души. Её губительное излучение приманивало призраков. Действовало наподобие яркого света для мотыльков. А когда неосторожная душа приближалась, сущность схватывала её и заключала внутри сферы.
К распластанной девушке подошёл Сайрекс. Без очков перед глазами Илларин всё расплывалось. Она лишь видела две мутные зеленые точки на том месте, где у скелета были глаза.
- «Я и забыл какие люди мягкотелые существа. Двигаться можешь?» - раздался уже ставший привычным металлический голос.
Двигаться Землеройка могла. Вот только было сложновато игнорировать ноющую бой в груди. Одень она очки и увидела бы, что чуть ниже солнечного сплетения у неё появился чёрный неестественный ожог, который доставлял изрядный дискомфорт при резких движениях.