У судьбы поганое чувство юмора. Это Моргана усвоила ещё кажется с пелёнок. Но жизнь никогда не оставляла попыток преподнести всё новые и новые сюрпризы. Шутка ли, столько лет учиться махать мечом, чтобы однажды найти свою смерть под грудой булыжников. Интересно о чём эти проклятые идиоты думали в тот момент, когда потолок соизволил приземлиться им на головы. О том, что они доблестно исполняли свой долг? О том, что их смерть не напрасна? Брехня. Красный порошок не стоил таких жертв. Аколиты погибли зря. И Моргана прекрасно это понимала. Ровно до того момента, как кусок кирпича врезался ей прямо в лоб. После такого подарка судьбы любимица старшего карателя что-либо понимать перестала. Тьма приняла в свои объятия охотницу. Но ненадого…
Это только потом она узнала, как ей страшно повезло. Пройди Моргана на несколько метров вперёд и… У сказки был бы на редкость дурацкий конец. Но тогда охотница была и не прочь прийти к такому финалу. Проклятая бессонница. Что может быть гаже, чем нескончаемая головная боль, перед которой даже сон бессилен? Охотница была не в себе все эти дни. Её тошнило, рвало, знобило. А приёмы пищи лишь добавляли красок столь изощренной пытке. Реальность мелькала перед глазами блеклыми картинками. Она знала, что находилась в лечебнице Аббатства. Эти обшарпанные белые стены ни с чем не спутаешь. А ещё хорошо знакомая мертвецкая тишина, нарушаемая лишь криками больных. Молчаливые сёстры никогда не отличались особой разговорчивостью. Их проклятый бог пропал десятки лет назад, а они всё продолжали хранить свои обеты. Ну не идиотки ли? Но дело своё знали. Как минимум вовремя меняли утку, не позволяя плачевному положению Морганы скатиться до катастрофического.
Её навещали, да. Гордон, скотина, разок припёрся. Позлорадствовать, конечно. Сверкнул своими новыми железными зубами, пятку в спинку кровати упёр и хмыкнул гаденько так:
- Дерьмово выглядишь, Талиссар. Я бы теперь на твоём месте без мешка на голове к людям выходить побоялся. Этому городу и так хватает чудовищ, - потешался засранец. И был тут же выдворен из лазарета и отхлестан мокрыми тряпками. Как уже было сказано, молчаливые сёстры своё дело знали.
Наставница Меримон пазу раз заходила. Чисто по делу, как оказалась. Отпаивала свою нерадивую ученицу экстрактом драконьего корня. Обезболивающим, если говорить по-простому. Крайне сложным в изготовление, но очень мощным и долгосрочным. Говорила мало. Ворчала больше:
- Ну вот, теперь навёрстывать упущенное. Может тебе книжку принести? А то забудешь ведь всё. Если уже не забыла… Ты поосторожней в следующий раз, Могана. Помни! Голова твоё самое слабое место, - то ли язвила, то ли говорил по-своему искренне травница.
Ну и Лукас, конечно. Два раза, когда охотница на стенку лезла от ужасной головной боли и один раз в период ремиссии. Передвигался каратель практически беззвучно. Не специально, сила привычки скорее. Останавливался у двери лечебницы и молча наблюдал за Морганой. Иногда их взгляды встречались, но разговор мужчина не начинал. Знал, что его ученице сейчас не до этого. Лишь еле заметным кивком головы показывал, что присматривает за ней и терпеливо ждёт её выздоровления.
Беседа между ними состоялась лишь спустя пару недель после происшествия в особняке. Признаться, именно тогда в Аббатстве началось какое-то небывалое оживление. Больных в срочном порядке выписывали, несмотря на очевидно незаконченный курс лечения. Молчаливые сестры сначала негодовали, но потом и сами стали куда-то пропадать. Дошло до того, что в лазарете дежурили всего две сестры. Большая часть коек пустовала. Остались разве только совсем тяжелые больные и… Моргана. И главное никто толком ничего не говорил. Хотя, правды ради, стоит сказать, что и хороших собеседников в относительной близи от себя Талиссар не наблюдала.
Когда пик тревоги достиг своего предела, явился он. Лукас был сам на себя не похож. Помятый, с пятидневной щетиной, в которой явно прослеживалась седина. А глаза… в глазах так и сквозила усталость, разочарование и… злость. Для всегда собранного и уравновешенного карателя такой вид был совершенным нонсенсом! Инструктор молча подошёл к койке своей ученицы и огляделся. Смерив холодным взглядом дежурную сестру, он демонстративно задёрнул занавеску.
Присел на табурет, потёр пальцами виски и только тогда, наконец, улыбнулся своей любимице.
- Здравствуй, Мора. Прости, что давно не заходил. Не было возможности. Сейчас у нас твориться чёрте что… - вдруг каратель замер. Прислушивался к чему-то. И видимо-таки что-то услышал нехорошее. Лукас начал быстро копаться в своих карманах. Вскоре извлёк на свет флакон с подозрительного вида чёрной жидкостью. Протянул его охотнице. – Они уже здесь. Просто немыслимо… - заскрежетал зубами каратель. Затем серьёзно поглядел на девушку. – Мора, слушай меня сюда. Ты должна выпить это. Нет времени объяснять, что за чертовщина происходит. Просто доверься мне.