Комната графа в Мире Осени было невыносимо, до приторности обычна. Грязно-коричневые обои с тусклыми кленовыми листьями неопределенного цвета - то ли желтые, то ли бурые, смятая кровать без покрывала, белье несвежее - темно-лиловое, с многочисленными разводами и аккуратно поставленными заплатами. Явно старое, выбирала явно женщина. Конечно, может быть, продавщица. Пыли и сора нет, в комнате регулярно прибирают. На стене у кровати - ковер с выцветшим слоником в джунглях. Комод, крюк для одежды с парой старых костюмов, на полу - плетеный коврик, застиранный до невозможности. Письменный стол, увешанный и уставленный фотографиями жены. Из окна вид на непрополотые грядки. Отчего-то дышать здесь тяжело и душно, несмотря на открытое окно. Кажется, будто внимание к этому месту давит все светлые порывы, заставляя мыслить взвешенно и рационально. Остается странное чувство нереализованности и упущенных возможностей.
Комната Амелии светлее, с розовыми, а не серыми занавесками, высокой, не продавленной кроватью с тремя матрасами - самая настоящая принцесса на горошине! Много мягких игрушек, много кружевных салфеток и фотографии родителей, кормилицы с нею самой. Много книг - разбросанных в беспорядке, но в основном невероятно детских, с большими и красивыми картинками. На кровати устроилась трехцветная полуоблезлая кошка - явно сиганула через открытое окно. Мольберт и пастельные мелки рядом, но неоконченный рисунок обычный - так, кто-то гривастый и квадратный, с мощным торсом и буйволиными рогами. Кто-то, чьи черты совершенно невозможно разглядеть. Никакого таланта нет и близко - или практики. В ее возрасте можно рисовать гораздо красивее, если много и прилежно заниматься. Ноты и флейта на стеллаже у двери. Одежда очень обычная, подростковая и не очень девчачья, не особенно кокетливая - лосины, шорты, пара темных кургузых платьев, больше джинсов и маек. Не очень женственна юная ши. Письменного стола нет, зато ковролин - шикарный, темно-серый с синими отливом, - загнан под плинтус и по углам даже какие-то подушки видны в плотных кружевных чехлах. В комнате девушки дышится легче, но и здесь чувствуется безнадежность и отчаяние Осени, мечты, которым не суждено сбыться. Проклятие, которое невозможно снять.
Изначальность? Нет, не похоже. Колдовство пахнет не так. Изначальность - это сырость летнего дождя и набухшего семенами мха, это подгнивающая кора и терпкий запах смолы, это подснежники на снегу и легкое дыхание распускающегося жасмина. Здесь пахнет смертью, отчаянием и безысходностью. Кажется, здесь и правда кого-то убили. Или очень хотели убить. В Грезе.
Попытка выследить спешно покидавших дом хозяев привела к неутешительному выводу: их здесь не было уже очень давно. Оно и понятно: какая бы трагедия ни произошла в Грезе, до рата отсюда минут десять хода, так что если хозяева в курсе случившегося, то они не заходили в дом в Мире Осени и не уходили из него здесь. Они пользовались ратом, а дом, чувствуя их растерянность и отчаяние, среагировал в обоих мирах. Или здесь был кто-то еще. Кто-то, кто умеет уничтожать за собой следы, но почему-то не стер кровь на кухне. После этого осмотра переходить в Грезу без мер предосторожности казалось немыслимым.