Всего лишь сон.
Пробудившись, сделав глубокий вдох, ощутив жар участившегося кровообращения ты понимаешь это как нельзя лучше.
Сон.
К счастью. Или к сожалению?..
Ты вновь один.
Поднимаешься, осматриваешься. Вслушиваешься в тишину леса. Сегодня здесь по-особенному тихо, впрочем, стоило ли обращать внимание на подобные аномалии, когда весь мир погрузился в безмолвие?..
Правда, на периферии слуха ты обратил внимание на едва слышимый гул или рокот. Монотонный и нескончаемый. Пожалуй, так могли бы звучать монолитные горы в вышине. Или горные потоки.
Выглянув из оврага, ты видишь вокруг себя лес. Многолетние сосны устремились ввысь, закрывая собой чистое ясное небо. Золотистые солнечные блики рассыпались жемчугом в пространстве, играя в листве. Раскинули пушистые лапки ели. Редкие лиственные деревья сияли золотом осенней проседи.
Родные края.
Потихоньку начинаешь свои дела, достаёшь еду. Осторожно. Руки, приученные работать быстро и без промедления, не трясутся, и вынуть консервы из тряпья бесшумно не составляет труда. Методично поглощаешь еду, с каждым кусочком ощущая блаженное насыщение. Не беспокоит, что все пальцы в жире – облизываешь их, выедая всё, до последней крошки. Кто знает, когда будет следующий привал? Возможно, уже дома…
Закончив, умываешься и сворачиваешь вещи. Тихо. Осторожно. Накидываешь рюкзак на спину. И наконец покидаешь место, ставшее тебе ненадолго укрытием. Из спасительной земляной колыбели в безмолвие леса…
***
Сколько прошло времени с тех пор, как ты проснулся? Пожалуй, за всё время своих приключений – приключений словно из прошлой жизни – ты научился мерить время по солнечному светилу. Заметил, что густые тени деревьев рассеялись, света в лесу стало гораздо больше. А само солнце лениво показалось между верхушками сосен. Почти полдень.
Ты шёл сквозь лес, наблюдая его во всей его красоте. И слушал тишину. Это можно было бы назвать блаженством, если… если не знать, какой ценой далась эта тишина.
Мать-природа словно уснула.
Находил редкие звериные тропы. Почаще – человеческие. Всё-таки эта часть леса находилась ближе к городу, и присутствие человека ощущалось здесь более явственно. Словно ещё вчера детские ножки топтали эти тропинки и бегали по оврагам. А детские ручки приносили сюда самодельные кораблики и пускали вдоль ручейков. И никто не боялся. Спасительный кров леса скрывал самые разные дела.
Но ничего не осталось. Никто больше не принесёт сюда игрушки, не зальётся заливистый детский смех… Или когда-нибудь это всё же случится? Вымрут ли эти существа? Сможет ли человечество подняться из глубин своего отчаяния?..
Но чем ближе дом – тем отчётливей мысли именно о нём. Именно о нескольких людях. Перед которыми всё остальное человечество уступало в своей важности.
В конце концов, ты увидел просвет между деревьями, место, особенно освещаемое солнцем. Поляна? Или ты наконец на опушке?..
Но, подойдя ближе, ты понял, что это не поляна и даже не опушка. Крутой склон вниз и внизу – тонкая струйка ручья, некогда бывшего бурным потоком реки. Но ты увидел кое-что, что заставило сердце безумно подскочить в грудной клетке. То, что ты не видел уже долгое время. То, что боялся не увидеть уже никогда.
Вниз с противоположного склона спускалась девушка. Короткое белокурое каре волос заправлено за уши, в руках пустая пластиковая бутылка. Чёрные обтягивающие бриджи и бежевый свитер. Она методично спускалась по крутому оврагу, совершенно не обращая на тебя внимание.
Но вот ты заметил движение наверху. Ты мог поднять глаза и заметить другого человека. Мужчину. Он сидел на пледе в расстёгнутой синей куртке и раскладывал какие-то вещи, также не оглядываясь по сторонам. Импровизированное место привала было оборудовано небольшим тентом, растянутым между деревьями верёвками. Рядом лежали спальные мешки. Возле мужчины – раскладной столик со скудными припасами. На дереве, почти над головой мужчины, на суку висело ружье.
Сильный порыв ветра просвистел возле твоих ушей. Пронзительного горного ветра.