Всю волю потребовалось собрать в кулак Цзинь Жолань, чтобы не отвлечься на то, что сзади происходило, на то, какие тревожные вещи говорил господин Цзоу. Другие увещевали его оставить лук, не искать смерти прежде, чем она сама их найдёт. И господин Цзоу послушает, обязательно послушает, и всё будет хорошо, — обещала сама себе Жолань, пока стежок за стежком накладывала. Вдох, выдох, унять дрожащие пальцы, стежок. Вдох, выдох... стежок.
И едва закончила, едва перекусила нитку она — всё завертелось страшным водоворотом.
Щёлк. Свист тонкий. Рухнуло тело на землю. Выпала игла из пальцев в дорожную пыль.
Резко обернулась Цзинь Жолань — и только успела увидеть, как роняет господин Рохо господина Цзоу со всего размаху на камни.
Сама не заметила, как вскочила на ноги, как метнулась к гиганту. Стукнула, куда дотянулась, вымещая с головой захлестнувшую ярость. Стукнула ещё раз. Замолотила кулаками по необъятному животу.
— Злобный тупой сяоянмин! Головозадый бинфэн! Куй безрогий!!! — выкрикивала Цзинь Жолань, себя не помня, срываясь на визг, все самые обидные ругательства, которые приходили в помутившуюся голову.
Но тут подскочил к повергнутому господину Цзоу жуткий господин Тецумори, и в ужасе от того, что он сотворить собрался, Жолань завизжала уже так, что уши заложило.
Оттолкнула от себя господина Рохо — точнее, сама от него оттолкнулась — и бросилась, чтобы бородатому самураю помешать: схватить его за рукав, дёрнуть, отвести руку от беззащитного господина Цзоу. Пусть лучше её прирежет!