Пока взлетали, Цзинь Жолань не в силах была оторваться от иллюминатора. В совершенно буквальном смысле: вцепилась в поручень у окна крепко-крепко и, прижмуривая то и дело глаза от ужаса, следила за тем, как земля становится дальше, дальше — вот уже и дворец стал похож на маленькую резную шкатулку, и простые городские дома — на скромные аптечные коробочки с порошками; и люди превратились в жучков, а затем — в блох. Ещё через какое-то время развернулось перед Цзинь Жолань небывалое зрелище, как расписное шёлковое покрывало: и всю столицу на покрывале этом видно, и деревни вокруг, и поля возделанные, и тёмные леса, и реку, через весь узор блестящей тесьмой бегущую... Осознала Цзинь Жолань всё величие, всю красоту Поднебесной, где ей посчастливилось родиться и жить, — трудно стало дышать.
А ещё через минутку-другую всё скрылось за туманной пеленой.
Хорошо, что господин Цзоу отвлёк её беседой, иначе Цзинь Жолань, наверное, сердечный надрыв получила от впечатлений.
Расцепила она задеревеневшие на поручне пальцы, повернулась лицом к «кают-компании» — чудеса! За окнами — пустота, внизу — пустота, а здесь — комната, хоть и обставленная по-особому, но не слишком-то и необычная на вид.
Рассуждения господина Цзоу Цзинь Жолань слушала внимательно, учтиво кивая то и дело. До чего образованный человек! Самой ей ответить было и близко нечего — куда Цзинь Жолань с её простым устройством и скудными познаниями, ограниченными лишь тем, что требовалось для хозяйства и торговли, до этих утончённых разговоров о поэзии. Однако рассказывал господин Цзоу так, что слушать было одно удовольствие. А ещё льстило, конечно, что с ней такие беседы ведут. А ещё — впервые Цзинь Жолань втайне почти порадовалась печальному своему положению: и не замужняя женщина она, для которой такое вот общение с посторонним мужчиной в отсутствие мужа равно измене. И не девушка молодая, которой только и следить, как честь уберечь и не дать повода пересудам. Сиди теперь, Цзинь Жолань, сколько угодно слушай изысканные речи — тот, кто всё потерял, обретает свободу.
Но вот господин Цзоу оставил её — разумеется, такому учёному человеку хочется пообщаться не только с той, кто в ответ лишь кивает да глазами хлопает, — и Цзинь Жолань опять уставилась в окно. Очень уж ей хотелось, оказавшись раз в жизни посреди облаков, самолично богов и духов увидеть.