Долго с волнением ожидала Цзинь Жолань проверки своего сочинения. Вот уже, кажется, всем — или почти всем — принесли обратно их ответы с вердиктами экзаменаторов, а её листок так и не вернулся. Тревожно сделалось Цзинь Жолань, беспокойно — а потом грустно. Посмотрела она на синичку над головой, прислушалась к птичьей песне: вот, наверное, и её слова для проверяющих — такое же бессмысленное чириканье. Может быть, синичка и пытается что-то сказать — да куда ей, глупой.
Бросила робкий взгляд по очереди на каждого из двух мужчин, что вчера с ней разговаривали. Один ей уже помогал, другой недвусмысленно обещал свою помощь в будущем. Но разве к ним обратишься? Даже если бы не поспешила она отдать свой лист — тут каждый должен отвечать сам. Не то ведь проверяли, как они чужой мудростью умеют пользоваться.
Пригорюнилась Жолань. Не так она себе представляла конец своего пути, не на то надеялась, придя сюда... Но потом вспомнила, о чём сама только что писала. Если сочла её императорская комиссия недостойной — так тому и быть. Кому виднее, как не им. А Цзинь Жолань проявит смирение и примет свою судьбу. Если же ещё не укрепились экзаменаторы в своём решении и дадут ей другое задание — поборется. Сообразно ситуации.