Но душа парня оказалась не так проста, выскользнув из-под воображаемого "хлопка". Не удалась и следующая попытка. Душа, хлипкая, тускловатая, металась, выскальзывая из-под ударов Людвига. Тот даже начал злиться от бесплодных попыток, но нашел в себе силы успокоиться и внимательно осмотреть искорку души. И только сейчас он заметил, как от искры души во все стороны тянутся бесчисленные почти прозрачные нити. Коснувшись одной из них, Людвиг легко порвал ее, но тут же почувствовал укол боли.
Боль... он так давно не ощущал ее! А воспоминание о ней оказались столь бледными, что если бы он мог, он бы сейчас заорал. Но... в этом мире были иные звуки, а у него не было рта, чтобы кричать.
Придя в себя, Людвиг обнаружил, что от его искры души, куда-то в небытие тянется теперь такая же нить. Пришло и понимание: именно эти нити связывают душу с телом. И он должен... должен порвать их все и соединить уже свою душу с телом этими нитями. И пережить эту боль... боль нового рождения.
Или трусливо отступить, испугавшись боли...
А еще Людвигу подумалось, что такую же боль испытывает душа новорожденного, соединяясь с младенческим телом. Единственное - этих нитей-связей гораздо меньше, и именно потому младенец еще ничего не умеет, протягивая свежие нити постепенно, что не так... болезненно. А вот ему придется испытать куда бОльше, захватывая... "рождаясь" в уже взрослом теле. Зато ему не придется заново учиться ходить.