"Зефир" пробыл на приколе еще три дня. Осунувшиеся рожи команды залоснились от обильного, пусть и в основном растительного, питания, глаза их почти все время были маслянистыми и довольными от не менее обильного внимания дриад, а ругань на корабле практически прекратилась. Да что там ругань! Даже в кости моряки почти не играли, были слишком усталыми, и слишком довольными.
Но - всему приходит конец. Пришел он и пребыванию "Зефира" на этом острове.
Винсент со смесью стыда и удовольствия вспоминал время, проведенной с Ойни. Кентаврица была... другой. Не такой, как дриады, не такой, как человеческие женщины. Слишком честная, слишком уж ее поведением управляли инстинкты, почти не прикрытые флёром цивилизованности. Винс даже начал в глубине души понимать того, кто "заказал" девушку. Что, в общем-то не значило, что он собирается везти ее заказчику.
Уже на второй день Эйра с наигранной ревностью сообщила капитану, что кентаврица понесла от него, и он "может быть свободен", но Винс просто не смог отказать этим наивным большим глазам, что с такой надеждой смотрели на него. Как, впрочем, не мог отказать и Эйре, пускавшей в ход все свое немалое обаяние.
Так что сейчас, когда матросы собирали концы, проверяли, хорошо ли закреплены ящики с фруктами, а кок развешивал вялиться мясо капибар, завернутое в широкие листья, Сердцеед смотрел на берег почти без сожаления. Под глазами у него залегли тени, а тело неплохо так ломило. Конечно, обильное питание и травяные отвары Эйры помогали ему с "мужской силой", но лишь отчасти, и чувствовал капитан "Зефира" себя выжатым.
Ойни первые два дня просилась с ним, хотя Хозяйка рощи предупредила капитана, что кентаврица не сможет долго жить на корабле, и оторванная от земли, от которой черпает свою магическую силу (магии этой Винсент, слава Светлому, так толком и не увидел), быстро зачахнет. Просила и остаться с ней - и мягко отказать ей оказалось невероятно сложно. Но на третий день успокоилась, и стала чуть более задумчивой и обращенной внутрь себя. Возможно, ощутила начавшуюся беременность? Хотя на таком раннем сроке это уж точно было странно.
В любом случае, прощались они без особых истерик, хотя, конечно, большие глаза кентаврицы были полны слез. А вот Эйра просто подарила на прощание свой особый поцелуй...
Теперь же, когда Винсент смотрел на берег, от которого они вот-вот отчалят, он уже начал размышлять, что же ему теперь делать с заказом, и куда плыть...