- Конечно, как пожелаете! - доброжелательно улыбнулся мужчина, и что-то поправил на доске, - Сейчас все будет сделано. Мы работаем для Вашего удовольствия!
За окном было прохладно... Гостиница была действительно лучшей в городе и находилась в очень красивом месте: на мысе над морем. Поэтому внизу шумел прибой, а свежий морской воздух залетал через окно. А где-то слева виделись прекрасные джунгли, чуть-чуть облагороженные для услады глаз постояльца - были посажены самые яркие цветы и необычные растения, хотя, как по опыту знал Альберт, в джунглях вполне доставало и того, и другого.
Дверь раскрылась, и Альберт стремительно обернулся. Но это были не девушки. Смуглокожий слуга в белых одеяниях занес в номер небольшой, но тяжелый столик. Центральную часть его занимала небольшая жаровня, в которой алели угли. Рядом лежали чистенькие щипцы и небольшие гвоздики, рассмотрев которые повнимательнее, Альберт понял, что это не гвоздики, а... клейма. "Шляпка" этой штуки была сделана из ковкой стали, она нагревалась в жаровне, а потом прикладывалась к коже, чтобы оставить ожог в виде рисунка. Их было штук двадцать, и все разные: сердечки, решеточки, птички, цветочки, всевозможные животные. Чуть выше в специальных углублениях были закреплены свечи, три штуки. Довольно толстые, они были зажжены. С другой стороны на небольшой досочке были расположены кусочки мяса, рыбы, морепродукты, фрукты и овощи. Порезанные аккуратными кусочками. Рядом лежали металлические спицы-шампуры. Хотя, наверное, у этих острых тонких металлических штырей было и другое применение, не только гастрономическое...
У столика было нижняя полочка, где Альберт обнаружил три плети, мягкую без каких-то узелков, с узелками на концах и с металлическими шипами на концах. Палку-стик, два кляпа, двое наручников из кожи, аккуратно смотанную веревку и несколько емкостей с какими-то неизвестными ему веществами, чтобы понять, что это, нужно было изучить их подробнее. Впрочем, одну из липких жидкостей он узнал: это был сильнейший афродизиак, весьма разрушительный для нервной системы - он перестраивал ее так, что любые раздражения воспринимались лишь как удовольствие, в том числе боль.
Пока Альберт рассматривал содержимое, дверь вновь открылась. Стремительно обернувшись, он увидел Альбу и Сейру, смотревших на него... и на столик. В глазах у обеих был страх. Только у Альбы он смешивался с недоверием и какой-то болью, а у Сейры - с решимостью. А еще вторая встала так, чтобы прикрыть собой Альбу.