Вопреки опасениям, сподвижница Темного не обратилась в разъяренную фурию и не попыталась вырвать из него сердце, когда он заявил о нежелании принадлежать ей. Даже горящий хвостик Аэлиты не причинил друиду боли, а даже наоборот - приятно пощекотал ладонь, соединив это с поглаживаниями его паха. Прижимания богини, плавно перетекшие в объятия, заставляли его все сильнее терять связи с реальностью, оставляя лишь одно желание - как можно крепче прижать к себе ее нежное тело, погрузиться в него насколько возможно и упиваться им, пока есть силы...
Однако, остатками разума Рик все еще улавливал слова, сладким ручейком лившиеся из уст богини. Ее опасения заставили друида вымучено улыбнуться - когда он представил, как рассказывает своим лесным друзьям-животным о том, что отымел богиню. Впрочем, прочие ее опасения были не лишены оснований. Но сформулировать какой-нибудь внятный ответ он уже не мог - мысли расползались, как тараканы, а фантазия работала только в одном направлении. Поэтому, когда Аэлита прервала свои сладкие пытки - он почувствовал натуральное избавление.
Не без гордости отметив про себя, что соблазнение не прошло для богини даром - бурно вздымавшаяся грудь выдавала ее с головой, он предпринял попытку привести мысли в порядок. Едва ли не руками оторвав свой взгляд от прекрасных округлостей Аэлиты, от присел рядом с появившейся из неоткуда скатертью и вперил глаза в еду. Неожиданно ощутив зверский голод, он немедленно цапнул ломоть хлеба - причем готов был поклясться, что его только достали из печи - и кусок копченой свинины. Соорудив из этого бутерброд, он принялся с упоением жевать, прислушиваясь к словам Аэлиты и периодически кивая головой. Чего уж тут было не понять. Примет он на себя ее метку - и будет до конца дней своих на крючке сидеть, с неозвученной, но вполне реальной угрозой "убить быстро и более-менее безболезненно". Подбирая слова для ответа, он машинально поднял глаза на Аэлиту...
Это было большой ошибкой. Когда на его глазах сподвижница Темного, абсолютно не смущаясь, начала облизывать влажным язычком пальцы, измазанные в сливочном сыре... Из головы Рика разом улетучились все заготовленные слова. Вместо этого богатое воображение немедленно нарисовало ему картину, как этот же язычок ласкает нечто не в пример больше пальца, слизывая с него совсем другие "сливки". И вид Аэлиты, с прикрытыми от удовольствия глазками смакующей лакомство, прекрасно вписывался в эту картину. Нет, так нельзя было! С огромным усилием воли отведя глаза, Рик продолжил слушать.
Вот значит как... Она хочет исправить несправедливость... Точно так же, как и сам Рик. Эти слова богини заставили друида взглянуть на нее с другой стороны. Собственно, когда она только заговорила о том, какие возможности может предоставить своему верному слуге, Рик уже внутренне согласился на ее предложение. И пронесшиеся перед внутренним взором картины баронской супружницы - или даже дочери, буде такая сыщется, а то и сразу обеих - покорно сосущих его елдак на фоне догорающих руин баронского замка - только укрепили его решимость.
Наконец, прозвучали финальные слова, и богиня-развратница откинулась назад, призывно выпятив грудь и, как будто этого было мало - приподняв и сжав ее. Это стало последней каплей. Разгоряченный похотью, страхом, сомнениями и надеждой, Рик привстал и, перешагнув через все обилие снеди, навис над Аэлитой. Оперевшись на левую руку, правой он нежно обнял богиню за шею. Притянув ее лицо к своему, он произнес, едва не касаясь своими губами ее манящих уст.
- Согласен...
Слегка хриплым шепотом ответил он, после чего впился в губы богини жарким, требовательным поцелуем.