Набирая скорость, подросток мчался на него, отталкиваясь от земли всеми четырьмя конечностями. Почти так же, как первый парень наверху. Возможно, драугр-рабочий учил беспризорника. Возможно, нашёл в одном из московских лесопарков. Возможно, заботился. А потом что-то пошло не так. К сожалению, второго серванта поблизости не оказалось.
Артём напряг ноги и сильнее сжал рукоятку ножа, надеясь только на свою быстроту. Против зверя, ведомого чистыми инстинктами, не было смысла в тактике. Впрочем, драугр оказал Одинцову неосознанную милость. Он атаковал первым, и теперь всё сильно упростилось. В идеальном мире Артёма Викторовича законы джунглей были известны и справедливо признаны, в отличие от решений Двадцать второго съезда. Подумать о чём-либо ещё Артём не успел. Бритый мальчишка прыгнул, вытянувшись так, что рёбра высоко поднялись над диафрагмой. А Одинцов молниеносно качнулся вбок. Левой ладонью он перехватил протянутую руку, подхватывая и продолжая инерцию атаки, а ножом ударил снизу вверх. Почти навстречу.
Легенды не врут и в другом — вампиры могут быть потрясающе быстры, когда захотят.
Беспризорник скорчился у дворовых лип, перелетев далеко за Артёма. Он больше не шипел. К чужой крови примешивалась его собственная, толчками выбиваясь из широкой раны в боку. Разодранные ладони и колени на миг показались такими мальчишескими, такими пионерскими, что едва верилось в произошедшее. Но вывернутое к Артёму лицо искажал хорошо знакомый голод. Только сейчас Мехет понял, что блестело на его шее. Не просто ошейник, а изуверское кольцо из колючей проволоки, впившееся в кожу.
Но в этот раз вампир боролся с эмоциями. Не стоило сожалеть. Не было нужды. Он подошёл к агонизирующему подростку, с отчётливой грацией вдавливая подошвы ботинок в асфальт. Несколько секунд Артём рассматривал его, зябко закрывшись в кожаный плащ. Стоны умирающего драугра ввинчивались в виски, а Одинцов всё смотрел, смотрел и почему-то не мог закончить мысль, до конца неясную ему самому.
На губах мальчишки пузырилась кровь. Артём аккуратно наклонился и без замаха вогнал нож меж хорошо видимых рёбер. Не первый, не последний. Работа? Самоубеждение?
Подхватив увядшую тонкую руку, Одинцов поволок тело обратно в переулок. От милиции это не защитит, но хотя бы случайных прохожих не напугает.