- Может быть - безразлично пожал плечами убийца.
Шепот изломанных теней, лишь самым краем глаза заметных где-то там, за границей того что есть и того, что лишь может быть, всегда сопровождал его по жизни. Если бы кровь жертв не смывалась, Харр был бы в ней не то что по локти - по самую шею. Безумие и боль тех, кто оказался на его пути, окутывало Глашатая невидимым шлейфом из страданий и проклятий. А на тусклом лезвии, покрытом едва заметным узором искаженной вязи, людям более впечатлительным иной раз чудились густые капли вязкой венозной крови.
Порча? Да, вполне возможно. И не одна. Не то, чтобы ты меня чем-то удивил, паладин.
Что ж, раз у них выдалась минутка времени для отдыха, я покажу тебе "таящееся зло". Каждый отдыхает по своему.
Харр сделал шаг к тому месту, где недавно еще был алтарь, и вонзил глефу в труп лежащей змеиной жрицы. В твоих жилах еще достаточно яда, не так ли? Медленно вытащил оружие, позволив сворачивающейся крови зависнуть в воздухе тонкой ниткой, разрывающейся густыми каплями. Резкий взмах глефы - и капли падают вокруг едва заметными точками.
Убийца закрыл глаза, не видя ничего. Зрение сейчас ему было ни к чему - он слышал шепот. Клекочущие и скрипящие звуки, куда более древние, чем все змеиные боги - и куда более иные. Чуждые и человеку, и ящерице, и птице. Ломающие сознание простого смертного одним фактом своего присутствия. Впрочем, Глашатай знал, как их умилостивить, не боясь сойти с ума.
Возможно потому, что уже давно и прочно рехнулся, по мнению "простых смертных". Но, так или иначе, убийца был в достаточно "своем уме" - насколько бы этот ум не отличался от ума простого смертного, чтобы воспринимать более-менее адекватно окружающую действительность. Не кидался с оружием на первого встречного, соблюдал установленные "простыми смертными" законы. И даже его танец был не просто пляской безумного дервиша, а, как оказалось, вполне себе помогал вытянуть из недавно убитых остатки жизненной силы, передавая их тем, кто еще жив.
Стальные перчатки потеплели. Те, кто заключил в них дух и силу убитого огра, приняли кровавое подношение, и незримая мощь вновь наполнила худощавое тело.
Расскажи мне о "порче и зле", паладин - и я расскажу тебе о них куда больше.