Кто называет заклинания поднятия трупов грязными — тот никогда не имел дел с огненными шарами. Неторопливо подходя к телепортнувшимся союзникам, Александр припомнил, как впервые колдовал злосчастный огненный шар с помощью компонентов. Надо было взять маленький шарик птичьего гуано, обсыпать его сверху серой, а затем в нужный момент раздавить этот шарик и бросить в нужную сторону. Силой колдовских слов гуано вспыхивало, летело в нужную точку и взрывалось совершенно сумасшедшим образом. А следы птичьих испражнений потом оставались на пальцах. Вот где была грязь.
Хорошо, что после достаточного количества упражнений заклинания можно было творить исключительно с помощью одного арканного фокуса. Нужда в многочисленных материальных компонентах, кроме самых редких и дорогих, сразу отпадала, как только в руках оказывалась волшебная палочка.
Демоническая форма змеиной жрицы оказалась на удивление живучей и сильной, посему магу предстояло резко ухудшить ее самочувствие, пока она действительно всех тут не разметала. Да, она может сопротивляться заклинаниям, однако попасть в адский жар огненного шара было всё равно крайне больно и смертельно.
Между делом, Александр направил двоих зомби на ожившие доспехи, оставшихся — добивать людоящером, а последнего — встать в центре так, чтобы не мешать ему и перехватить на всякий случай возможного противника.
Встав в нужную позицию, некромант взмахнул палочкой, будто сделал выпад против невидимого противника, и закружил ее дальше в воздухе, вырисовывая с её помощью сложный узор Плетения в воздухе и отчётливо проговаривая слова, расходящиеся по сторонам гулким эхом. Последний жест, последний слог... Кончик палочки мигнул, а Александр стремительно указал в нужную сторону. Сжатый комок пламени вырвался из палочки наружу, пролетел вперёд через весь зал храма, издавая резкий, жужжащий звук, и, ударившись в угол, взорвался, накрывая пламенем и демонизированную Сс’тк’ал, и ящеролюдов позади неё.