Своеобразная, ни на что не похожая, атмосфера выставки словно подхлестнула все чувства. Знакомый с детства запах красок и свежего лака, заставлял ноздри раздуваться как у гончей на охоте. Глаза Дженни замечали все малейшие детали, словно девушка разглядывала мир через огромную лупу или увеличительное число. Так в детстве любознательные детишки смотрят на суетящихся букашек. Да посетители выставки и напоминали таких насекомых, чей поток тек по широким галереям, задерживаясь у кусочков пищи, правда, для разнообразия, духовной. Здесь яркий мазок на картине, там прилипшая к нижней губе энергичного толстяка с бородкой крошка хлеба, дальше вздувшиеся на тонкой женской шее вены и лихорадочно блестящие глаза под сбившейся набок модной шляпкой. И даже грудастая, вульгарная Габри никак не мешала поискам.
Правда, в первый день Джеймс удалось только выбрать картины, требующие к себе особого внимания. Они стали своеобразными маяками в темноте, куда должен был выплыть «Летучий голландец». Ягнятами, которые даже своим молчанием привлекали лесного зверя.
Тигр, о тигр светло горящий…
Картин, отвечающих запросам Дженни, было немного, но они были, да были. И первая эта «Пара» модного испанского авангардиста. Неуловимо искаженные, нагие, женское и мужское тела были вписаны в невидимые круг и квадрат, как у великого итальянца. Вот только эти невидимые рамки были слишком велики, и тела, стремясь к границам, распались на части. Руки и ноги оторвались от тел, лица и кисти со стопами, расплывались как в тумане. Зато центры тел со стоящим членом и приоткрытыми, набухшими и приоткрытыми половыми губами были выписаны предельно реалистично. В стили же суперреализма была «Казнь леди Джейн Грей» от соотечественника англичанина. Обезглавленное юное тело, окровавленная плаха и голова на соломе. Эти две картины были самыми откровенными посылами неведомому Мяснику. Но кроме них девушка отметила для себя еще с десяток других, не таких вызывающих, но не менее важных.
Вот около одной из этих «темных лошадок», Дженни и заметила мужчину, на которого ее чутье «сделало стойку». Картина с грудой черепов называлась «Апофеоз войны» и принадлежала кисти русского художника Верещагина. А мужчина, мог ли он быть Мясником?! Трудно сказать. Он был весь какой-то средний, стандартный, с совершенно не запоминающимся лицом. Мог ли охотник за головами быть таким?! Но он явно обращал больше внимание не на картины, а на женщин. Скользил по ним холодным, немигающим, оценивающим взглядом. Причем делал это так искусно, что совершенно не привлекал к себе внимания. Если бы не повышенное чутье и удача, искательница могла легко пропустить его мимо своих сетей. Одет незнакомец был в классический черный костюм, с проблеском рубашки, не снял в помещении перчатки и опирался на массивную простую трость без изысков.