— Эта кашица — мозги,— раздался за спиной у Тодора голос тулнея. Бран решил посмотреть, что там за причитания и возня наверху, и поднялся наверх, застав его, стоявшим на коленях. Сам варвар, судя по тому, как меланхолично продолжал есть своё яблоко, ничуть не смущался вида человеческих внутренностей.
Поведение дварфа показалось Брану странным, даже по меркам обладателя Топора Вождя. Тем более, что содержимое черепа оказались не на том самом Топоре, а на небольшом метательном топорике. Значит, кровожадность у него была врождённой, а не приобретённой вместе с реликвией Тулнеев. Интересно.
Никто так и не объяснил Брану всей подоплёки конфликта, но кое-что он уже усёк. Символ власти у этого племени — Кольцо, которое по какой-то причине оказалось за пределами их земель. Вождь их племени — не вздорный старикан, как сразу и догадался тулней, а некто по имени Барон. А тот, чьи мозги сейчас украшали лезвие дварфа, был сыном вождя. Да уж, ситуация не из приятных, согласился Бран. Он слышал, что мягкотелые южане слишком трусливы, чтобы завоёвывать титул вождя в честном бою, поэтому передают его по наследству своим старшим мальчикам.
— Эй, старик! — окликнул он сэра Юсташа, полагая, что шаман племени должен хорошо знать отпрысков своего вождя.— А сколько у вашего Барона осталось сыновей после этого?