Даар, не веря своим глазам, смотрела на то, что делал человек, который когда-то назывался рыцарем. На то, как старик взял меч и пытался отсечь голову человеку без сознания. С глаз паладина как будто пелена упала. Если раньше она старалась не обращать внимания на странное поведение Юсташа, считая его старческими причудами, то вот это уже выходило за пределы ее понимания. Легко быть законопослушным, считая себя законом и творя что хочешь с таким убеждением. Легко быть добрым, решая самому что есть добро. Только так оно не работает. Есть законы, есть рыцарский кодекс чести и есть Боги. Боги не дали ему воспользоваться мечом ради самосуда. А один из постулатов рыцарского кодекса запрещает бить поверженного и безоружного противника.
Драконорожденная подошла к павшему Вейлу и осмотрела его, пощупала пульс. Даже если стрелял он, даже если он предатель, даже если он солгал про свое происхождение нельзя убивать его, не дав возможности объясниться. Считаете его опасным? Свяжите. Но дайте шанс оправдаться. А вдруг он не лгал? Почему старик настолько стремится не допустить того, чтобы Вейл говорил, что готов убить беспомощного? Может есть, что скрывать?
Даар встала над лежащим человеком так, чтобы закрывать его своим телом и щитом. Она смотрела сверху вниз на сухонького сэра Юсташа, сжимавшего в старческих руках кинжал, оружие воров, единственное холодное оружие, которое он еще мог использовать. Благородные мечи остались в его далеком героическом прошлом. Смотрела сверху вниз, а в ее глазах отражалось горькое разочарование и надежда, что Юсташ еще не совсем сошел с ума и не будет марать свои руки таким убийством.
- Рыцарь, где твоя честь! Добивать павшего, прикрываясь правосудием! Его должен судить барон!