Всю оставшуюся ночь Яго провёл в кузнице. При помощи Тодора он растопил печь, проверил инструменты. Свою ночную рубаху он сменил на привычный кожаный фартук, выдав запасной Тодору. Тот ему был, конечно, великоват, но это было быстро подправлено парой тесёмок. Всё оружие, что должно было быть заточено, лежало стройным рядом на верстаке, ожидая своей очереди, самих же хозяев клинков и пик Яго выгнал, чтобы не мешали. И чтобы не узнали секрет заточки, который теперь волею судеб будет открыт Тодору.
Как оказалось, называть это «заточкой» оказалось неправильным. Точильный диск одни практически не использовали, зато использовали молот и жар печи, распаляемой мехами. Что они делали, так это перековывали клинок, придавая лезвию особую форму в виде кромки, сходящей к режущему краю под особым углом, а самому краю придавая едва заметную глазу кривизну. Процесс был очень сложным, и требовал невероятного мастерства, где сила ударов была так же важна как и ловкость руки, и зоркость глаза, и быстрота ума.
Но всё это было лишь приготовлением. Яго сказал, что когда клинок готовят в Калимшане, особое значение придают стали, которая должна будет обладать способностью выдерживать все нагрузки. Местная сталь готовых клинков отличалась, поэтому её надо было изменить, добавив в примесь металлов рубиновую пыль — алхимический секрет, который Яго не хотел раскрывать до последнего. Этот последний шаг кузнец делал сам, потому что пыли у него осталось совсем немного, а испортить клинок на этом этапе очень просто. Когда он только начинал изучение этого метода, у него уходил целый рубин на один клинок, но сейчас горстки рубиновой пыли ему хватило на все клинки.
Оба кузнеца, мастер и ученик, встретили рассвет за работой. Не отвлекаясь даже на еду, они продолжили ещё несколько часов, пока последний клинок не был заточен. Долг Яго барону Руфнору был оплачен, и теперь он мог покинуть эти земли со спокойной душой.