- Куууррваа мааать! А шляк бы трафив того снайпера.
- Аааааааааа, как же обидно, что меня свои же подстрелили, - не сдерживая гнева, заревел злющий дварф и как всегда, в моменты очень сильного эмоционального стресса, он разговаривал на своем "ґуцульском" диалекте...
Ему было все ровно, что услышать вся округа, и звери и птыци, и лозуччики или другие недоброжелатели...
Не обращая внимания на торчащий болт между ребрами, из сверкающим молниями взглядом с под лоба, Тодор целеустремлённо шагал в лагерь "поговорить" ...
- Kто? - коротко рыкнул он, переводя взгляд на своих напарников?
- Кому, кроме совести, нехватает духу признатся? Гааа?
Пробежал взглядом по смущенных а коегде хихикающих физиономиях, дварф сплюнул сгореча, присел возле своего походного места, розделся, осмотрел рану, подготовил себе повязку, прикрыл глаза, несколько раз вдыхнул и медленно выдыхнул на полную грудь -выдернул болт, резко прижал повязку и с почти отрешенными лицом с закрытыми глазами поособенному нежно прижал вторую руку к раненому боку воин внутреннюю силу в рану и тепло розлилось по его телу.
По стичению минуты, он спокойно повернул голову к дроу, и по дружески спросил: " Дружище, у тебя не найдется для меня глоточек чего нибудь крепкого?