Спасшиеся люди откашливались, лежали на земле или бродили туда-сюда, далеко, впрочем, не уходя, а барак охватился огнём, будто свечка. Доски, даже подгнилые, но сухие, горят очень хорошо. И этому зданьицу предстояло утонуть в пламени всего за несколько минут. Был слышен треск, чёрный дым валил в небо, внутренние опорные балки падали вниз с характерным глухим звуком. Ещё немного, и барак сам сложится под своим весом на землю и продолжит догорать. Но существовала другая опасность: искры, подхваченные порывом ветра, могут перелететь на одну из лачуг гетто Жента и распространить пожар уже по всему этому району.
Издалека раздался звон колокола. Это отряд солдат отправился в гетто, чтобы потушить пожар и таким образом предотвратить его распространение. На живущих здесь мулмастерцам было в общем-то наплевать, но уж точно не на огонь, который может охватить город.
Мэгар помог Ладе связать культистов, заодно показав ей, как это правильно делается. Выяснилось, что погибло четыре человека: трое при взрыве Безымянного и один от косого болта Мэгара. Жертв могло было быть и больше, но благодаря Сейну, приведшему в чувство нескольких и указавшему всем, как следует действовать, никто больше не умер при пожаре.
Ссша колебалась, стоя рядом со всеми, но потом сообщила Имгу и Ладе, что Нэвлон де Жун говорил про какую-то протекцию среди Плащей, но, возможно, это была такая ловушка, чтобы взять в плен наивных заклинателей, подержать их в тюрьме, а затем передать бейнитам, чтобы те сожгли их на костре.
Мэгар не заметил жалостливого взгляда Лады по поводу нужды в деньгах на вступительный взнос. Он был чем-то подавлен и поглощен своими мыслями. Его арбалета, который он постоянно держал при себе, при нём сейчас не было.
А Эрдан подошёл к Себастиану и Ильве, которые, плача от того, что чуть не потеряли друг друга в пожаре, обнимались. Собственно, молодой человек не сразу обратил внимание на вопрос эльфа. Пришлось Ильве слегка подтолкнуть его в плечо.
— Да, — вымолвил он и потом добавил. — Спасибо за спасение.
— Я... Я не знала... — прошептала Ильва.
— Мы, — мягко поправил ее Себастиан, — не знали, что так всё может закончиться.
А Сейн пока опрашивал пострадавших людей. Их истории были похожими: кто-то узнал от своих знакомых о том, что проводятся такие семинары, кому-то случайный собутыльник в трактире сообщил, что его жизнь наладилась после посещения этих лекций, кто-то услышал проповедь Безымянного на улице, приглашающую послушать полную лекцию... Это не казалось чем-то запретным, Безымянный умел увлечь своих слушателей, дарил им надежду и делал их беспросветные дни более светлыми. Когда старик что-то рассказывал с особым энтузиазмом, вокруг него порой вспыхивали огоньки. Но те, кто его слушал, почему-то не принимали это за волшебство, а считали своими видениями, фантазией. Впрочем, некоторые знакомые, посещавшие прошлые семинары, пугались этого и, собственно, прекращали приходить сюда. Их называли глупцами, и теперь понимают, как же ошибались они. Все начинали чувствовать себя частью чего-то большего и потому охотно перекрасили свои волосы в красный. Жизнь, казалось, действительно стала налаживаться у многих. И вот на последнем семинаре, где Безымянный хотел открыть по его словам самый главный секрет следования пути пламени своего сердца, случилось то, что случилось. Помощники Безымянного считались практически за кровных братьев по вере.
Как бы то ни было, теперь все пострадальцы будто очнулись от колдовского сна и были испуганы тем, что едва не погибли на пожаре.
Наконец, прибыл отряд солдат вместе с телегой, груженной бочками с водой. Усатый сержант (почему-то звание сержанта обязывало иметь усы) раскомандовал своим подопечным оцепить горящий барак и следить за распространением огня (тушить здание было уже поздно), а сам вместе с писцом отправился опрашивать пострадавших.