Герман Фауст.
Кажется, каждый удар отдавался в окружающем пространстве гулким эхо. Словно порванная пленка, он разделился на половинки и разлетелся звенящими осколками, истаявшими в полете. Посреди бездонной тьмы, оставшейся после картины, согнувшись пополам, пытался отсмеяться седой человек, с которым компания встретились посреди пустыря:
- О-ой! Не могу! Этот мир прекрасен! Почему мы не пришли сюда раньше? - тихонько постанывая, он поднял свое лицо и взглянул на доктора. Только сейчас, Герман заметил - из его рта потекла маленькая струйка крови, мелкими каплями улетавшая в бездну под их ногами. Не смотря на сморщенную физиономию, ибо ему, очевидно, было больно, его глаза горели энтузиазмом. - Знаете, не часто увидишь людей, верных своему делу. Отказаться от любви - смысла существования низших форм жизни... Это достойно похвалы. Пожалуй, из вас тоже мог бы выйти толк... Не волнуйтесь - после того, как мы придем к власти, труды вашего отца станут распространены повсеместно. Засим, позвольте покинуть вашу чудную голову!
Мигнул. Тишина и тьма сменились подрагивающим бортом катафалка, везущего доктора в неизвестном направлении.
Все.
Минута - и куклы перетащили все бесчувственные тела, разместив в машине. Пусть и было слегка тесновато, в холодном воздухе это было к лучшему - теплее. Омега, обнаружив в себе дар к вождению, исправно выруливала в сторону, откуда их привезли. После продолжительной череды непонятных происшествий, эту спокойную поездку можно было назвать идиллией. И никто не заметил, как на лице проснувшейся Келии, промелькнула полубезумная, довольная улыбка.