Топор был слишком удобным, лес же был слишком страшным – каким-то вот нарочито театральным, злобным таким, словно пещера страха, которая так себе наигранно кричит: Буууу!
Кричит своими тряпками, кричит своими марлями изжелтившимися, да ужасающе безвкусным картоном в виде бабок-Ёжек и прочей нечисти. Уговаривает тебя испугаться.
Нет, Алиска, это был ненастоящий лес, решительно ненастоящий. Совершенно точно! Это был карнавальный лес и дурностный, такой себе лес, который злой фата-морганой может примерещиться в пустыне. Призраки играли с тобой в «кошки-мышки»– тени хотели, чтобы ты причинил непременно кому-нибудь зло.
Но… ты выиграл. Или выиграла в своём новом женском теле, в теле, что лишено лисьей подвижности, да зато такое большое, сильное и мудрое. В могучем теле, которое может выдержать много мыслей, магии и озарений. С омерзительным криком рассыпался этот мираж, а потом ты просто поглотил эту черноту. Словно бы горькое лекарство принял в себя. Р-раз! И ничего не осталось. Только кухня пахнущая гарью, только дрожащая мисс Понни-Мо, решительно сбивающая последние язычки планмени. Только старая крысь Бонни всё еще лежащая навзничь и похрипывающая…
- К-х-хапли… кх-хапли…
- Капли, мисс, нужны капли! – подхватилась молоденькая Понни, с отчаянием поглядев на тебя, Алиска. – Ооо, наверное это что-то сердечное, или мажичье. Или! ИЛИ Я НЕЗНАЮ!!!
Она вдруг прокричала почти с истерикой, бросаясь к тебе Лис – ища у тебя успокоения сейчас и опоры.