Отчаяние вгрызлось в твои кости, Сергей. И сразу как-то похолодело вокруг и рыжая ржавчина этого места, твоей собственной ржой сделалась. Она по тебе поползла липкими мурашками, она в твоих венах растеклась наполняя безразличием. Наполняя студеной тоской. Превращая тебя из человека настоящего в безвольный кусочек плавящегося масла, в этот айсберг равнодушный превращая, которому суждено превратиться в лужицу жира на сковороде.
И ты уже сам ощутил, почувствовал, принял это в себя, дон Серге: вот позвоночник начал сгибаться норовя бросить тебя на четыре лапы, вот зубы заострились во рту, меняя твою суть. Жжением окатило кожу, неведома Зверюшка рассмеялась в темноте, когда хриплый крик смешанный с животным рыком, вырвался из человеческого ещё рта
- И ты таким будешь, рыцарь. И ты сгниешь, рыцарь. Таковы чары этого места, рыцарь! Что я сказала, рыцарь? Ты - гниль и ты умрешь. И возродишься снова, рыцарь! Потому что быть тебе как я. Возьмешь меня за муж, рыцарь? Не возьмееешь. Рыцарь. Струсишь! Ну и каково теперь тебе. Ха-ха. Твоя цена - грош, рыцарь. Мой замок станет пленом для очередного зверя. Мои стражи не выпустят тебя тоже. Как и меня.