Некоторое время придавалась делу еды – благо всё вкусно было приготовлено, ароматно было приготовлено и что называется с душой! Тихо себе стукали часы с грозной совой, улыбалось хмурое утро сквозь радужные свои, разноцветно-беззаботные стеклышки. Подмигивало людяну одному и лису, скатёрке уютной на столе и двум крысям тоже это самое утро-утреневское. Мягкими брызгами света скользило по столу, окрашивая шерстку говорящего лиса в сказочные, фантастические даже изумрудно-фиолетовые тона.
Хорошо было хрустеть горячими бутербродами с маслом, деятельно цеплять на вилку прижаристую с ветчиной яичницу, чувствуя сливочный вкус расплавленного сыра на языке. Румяные пироги в руках Сергея приятно обжигались, лопаясь сладко-кислым смородиновым блаженством, а хейкао задумчиво глядел из кружки, пока что не тронутый, ни саем Сергеем, ни Рыжим Лисом.
Гнизгянский хитровымудренный напиток!
Это самое хейкао с удовольствие потягивала милая Понни-Мо, изысканно порхая своими ручками в перчаточках – подливая гостям чай, подкладывая салфеточки и предлагая, время от времени, разные приятные блюда отпробовать, как-то сырка кусочек или, скажем, конфеточку шоколадную в картонной обёртке: «Амператорские Пая»
Понни Мо заботилась о гостях. Бонни Мо, с другой стороны, зловредно поглядывая на Сергея шумно вкушала свою консервь армейскую, удовольственно уплетая какое-то малоаппетитное бурое месиво из жестяной банки. Еще старушка прикладывалась к трубочке своей деревянной, ругалась на писателе-втирателей «окоянищных» и поглядывала на часы, недовольно дергая куцыми усиками в их сторону. Фыр-фыр-фыр!
- Ваша тётушка, долшна была бы быть тутова еще вчера, щай Щергейша, а её ищо и сегодня нет. Вот нет, что нет! Ищволит шапашдывать, а это ужо не порядок, тётя Горделя ваша пункуальнищность особливо ценит, вот что тут следует скащать. И чаво тут спрашивается делать? Вщакое бывает… Но вот щтобы не звонила и пищем не писала, такого-то вот еще не было, шай Щергейша. Ушо в Фейерию она отправилась, а это всякий знает – далекий туда путь, ошобливо, ешели торными тропами добираться… Мошет она с минуты на минуты будет, а только не опашдывала никогда раньшева, если возвертаться обещалась.
Вздохнув, пристойно непристойная миссис Бонни Мо снова поглядела на часы с совой и сердито швыранула газету в сторону, энергическим жестом выскребая из банки свою малоаппетитную тушеночку.
Повернулась к Лису, азартно выпуская сизый дымок из ноздрей, аки дракон.
- Уш если ты магов этих проклятых спросишь, Плутяга, так они тебе так ответят: нет никакой чумы и баста! Вот не что нет, вщё у этих господ шито-крыто и корыто. А только вще знают, что по окраинам заболевают людяне, и зверяне честные заболевают, а вот чтобы гнизги заболевали, про то не слышала никогдадева. Что там с людянами делается, никто не знает, а только исчезают порой людяне и ищи их сыщи, а звери говорят с ума сходят. Разум теряют, слюну пускают. Хуже того… ОБРАЩАЮТСЯ ОНИ, тьфу-тьфу-тьфу, шобы не приснилось…
Снова на Сергея поглядела Бонни Мо, чуток прищурилась коготком по столу постучав:
- Вот оттого тётя вас и вызвала, щай Щергейша, ибо много штранных дел в Петербурге ноне прощсходит, опащных дел и нехороших совсем. Шмутные времена, что шмутные времена! Пропадают людяне, а маги амператорские руками разводят и говорят, будто всё в порядке у них, ущо вхсвачено. Дивны уже потихоньку посольство щворачивают своё, а Гнищкотерия щаявляет, тудыть её разэтать: мол, всё спокойненько на перекрестке миров и Бравая Канцелярия местную чудь под контролем держит!