Теплые витражи освещали комнату: таинственно улыбался бородатый месяц в окошечке, подмигивало хмурое солнце, щедро рассыпая вокруг себя оранжевые лучи. Там за стеклом царила слякоть, ветра царили студеные и серая дымка сгустилась над городом, удушая дома и камни древнего полиса. Люди брели в низких облаках захлебываясь дождливым небом, а на кухоньке было светло и празднично, и тряпичный абажур с бахромой рассыпал вокруг себя охристо-золотистые лучи уюта.
Всплеснув руками, молодая крысь удивленно поглядела на лиса, шагнувшего к ней под защиту. Встрепенулись изящные лапки в перчаточках, чуть приоткрылся рот, обнажая длинные желтые резцы неуверенной гнизго-леди.
- Ооо, - дама в шляпке чуть склонилась над озорником, протягивая длинные пальцы к его ушку. – Разрешите вас почесать, мой добрый сэр!
- Разрешите ващ почесать… – недовольно заворчала пожилая миссис Бонни-Мо. – Тьфу на твою неувереннощть! Ищ ты… Увереннее надо быть, увереннее ше, девощка… И где это ваша тётя ищволивает шапашдывать, скажите-ка на милощть, щай Шергейша!
Обернулась к магую вмиг рассердившаяся Бонни Мо, нацелив на него свой указательный палец с маленьким загнутым когтем.
- Где это хозяйка ишволит шапашдывать, когда она, шкашите-ка на милость, никогда не опаздывает! Вот что не опашдывает, так уж оно и есть… А нынще завтрак ужо готов, а её нетутя как нет… И одёжу вы мажичью не одели, и не слушается шдещава меня никто вот ровным счетом. Тьфу пропасть!
Покачав головой, гневливая Бонни Мо принялась собирать на стол, с грохотом выставляя под абажур щедрую свою снедь: шкворчащую яишенку с ветчиной, горочку аппетитных прижаренных пирогов (черная смородинка разомлевшая в собственном кисло-сладком соку аки в ванне изысканной). Варенье и масло в изящных вазочках, ломтями порезанный грубый хлеб. Хрустящие, поджаренные на плите тосты, а также дымящийся крутобокий чайник.
Как ни странно, выставлена была на этот стол вопиюще лишняя здесь жестяная банка, такая себе грубая и огроменная жестянка, с какой-то непонятной квадратной надписью на боку:
- Паёк номер одинадцать рекомендованный Первой Канцелярией, когдащева дощдь и кесель на улице. Вощщтанавливает силы и разжигает кровь, щай Щергейша! Оберегает от зла и насыщает витаминами. Редкая вещь! Уш не побрешгуете наверное нашей снедебью?
Поправила передничек свой, вынимая из кармашка ореховую трубочку с длинным мундштуком.
- А тебе чевось жалается, бещдельник? – не слишком уважительно, но и совсем даже не зло обратилась старушенция к Лису, скорее ворчливо обратилась-то. Эдак, по привычке своей гнизговой ругаясь, а не со зла.