Солнце начало отваливать с зенита, но немецкое наступление время суток остановить не могло. К обеду, не будет сказано за остальных, но лично Владимиров точно знал - фронт фактически рухнул, Сталинград сильно разбомблен, армию готовят к эвакуации. Это не считая слухов, что штабы уехали в Астрахань, что Сталинград будут оставлять, что всех командующих не сегодня-завтра снимут, что разбомблен СТЗ и танки взять неоткуда...
Не говоря уже о простых вещах, как эвакуация гражданского населения за Волгу. Это потом, через пару лет, над всеми переправами будут висеть Лавочкины и Яковлевы, в каждой дивизии будет по наблюдателю от авиации, что в каждом самолете будет радиостанция... А пока же сообщения ВНОС запаздывали, полками командовали по телефону, эскадрильями - флажками, а звеньями - по жестам ведущего.
Так что не было ничего удивительного в том, что по дикому крику комэска, лысого капитана с криво висящим орденом Ленина, все летчики собрались на КП. И пока ставили задачи, немцы уже прорвались к Волге и бомбили переправу. Короткая раздача направлений, обмен данными - и в разнобой укомплектованные звенья полетели на запад. Пару Владимирова "сдобрили" "ишаком" Ржавых. О нем Алексей знал мало, впрочем, как и о большинстве. За пару недель, да непрерывные вылеты, мало кого узнаешь. Летал себе в 296-м больше полугода - и тут на тебе, удружили военкоматские. Никакой жалости. Да и ума у них не особо, если честно.
Тем временем звено выбралось к Волге. Вдали горели сталинградские нефтехранилища. Где-то сбоку пылала степь. По реке шныряли туда-сюда корабли Волжской флотилии, командир которой, контр-адмирал Хорошхин, погиб на Волге первого числа. Бездумно тыкались гражданские катера, лодки, плоскодонки - все, что могло плавать, пыталось спастись и спасти тех, кто бежал от немецкого нашествия.
Вскоре показались точки в небе, сопровождаемые огненными трассами. Чуть позже точки укрупнились и оказались сто десятыми мистерами - с виду страшный самолет, а на деле - не очень. В 296-м полку мужики рассказывали, что кто-то под Таганрогом на И-15 за один бой сбил сразу три 110-х. Байка ли, быль ли, но от воздушного боя они, как правило стремительно уклонялись. Владимиров покачал крыльями, взмахнул руками, обозначая: "Свободная атака!" Сам же начал заходить к ближайшему самолету.