Гнетущая тишина, что заполняла комнаты, заполненные трупами и послебоевым хаосом, резко сменилась канонадой и грохотом боя.
Молчаливые скитарии открыли огонь короткими очередями, попадания их страшного оружия обугливали стремительно разлагающуюся плоть оживших мертвецов, но те урона будто не замечали, продолжая вставать и упрямо бреести вперед, вытянув чернеющие, осклизлые руки к живым. Труп, вцепившийся в униформу Себастьяна будто и не заметил отчаянного, но бесполезного сопротивления солдата - обладая чудовищной силой в мертвом теле, он тянул гвардейца на себя, стремясь заключить его в свои смрадные, разлагающиеся объятия. Неизвестно, чтобы из этого получилось, если бы не подоспел амбал Кейн, могучим движением просто раздавивший череп мертвеца так, что осклизлый, вонючий мозг противника брызнул во все стороны. И Кейн и Фитц были испачканы отвратительным коктейлем из гноя, тухлой крови и фрагментов костей и мозгового вещества. Но выпачканные в мертвечины почти по локоть руки не помешали эффективному огню Стоуна - заряд дроби дробит грудину одного из оживших трупов и опрокидывает того на пол.
Но вместе с ним, на захламленный пол, прямо в кровь и море гильз падают и несколько борящихся с зомбированными матросами скитариев.
Для Коула происходящее, кажется, было шоком - руки предательски дрожалим и лазган посылал лучи куда угодно, но не во врага. Покрыв потолок и стены лазерными ожогами, Коул чувствует на себе жуткую силу немертвых - сбоку на него просто валится один из трупов и свои весом валит на пол, пытаясь схватить гвардейца за голову. Дион отчаянно отбивается лазганом, не давая противнику просто вцепиться стремительно желтеющими и чернеющими зубами в лицо, и чувствует, как из распоротого брюха мертаого матроса прямо на него вываливаются склизкие, разбухшие от трупных газов внутренности.
Сержант Гримм поднимает дробовик и стреляет, сохраняя видимое спокойствие, с усилием сдерживая себя от того, чтобы просто палить во все, что движется.
Выстрел, и дробь валит на баррикаду труп со страшными ранами от кислоты ксеносов - попадание обожгло практически всю верхнюю половину тела, обнажая ребра и лицевые кости. Разложение сделало матроса лишь более устрашающим, но отнюдь не убавило кровожадности - мертвец хрипит и булькая исторгает изо рта гной вместе со сгустившийся кровью, после чего снова пытается подняться. Выстрел Маркуса практически отделил от тела одну из рук нечестиво воскрешенного, но не убило его.
Со стороны столовой также раздается стрельба - наиболее модифицированный из солдат техножреца быстро отступает, поливая огнем еще пятерку упрямо бредущих трупов, воскресших уже там.
А вот Уильяма творящийся вокруг хаос, кажется, не беспокоит абсолютно - стежки выходят аккуратные и ровные и довольно быстро гвардеец прилаживает свисающий лоскут кожи раненого штурмовика на место.
Валлерн сползает со стола, еще не отойдя от обезболивающего, и тяжело опирается на стол, поднимая дробовик.
- Магос, как долго займет... - Штурмовик пытается обратить на себя внимание все еще колдующей над мечами шестеренки, но каких-то успехов не достигает - Магос!
И тут Уильям, наконец, замечает, что тела медработников, также быстро покрывающиеся трупными пятнами, даже будучи лишенными голов, дергаются крупной дрожью. Слышен хруст разрываемой плоти и скрип костей, когда одежда одного из медбратьев пропитывается кровью на странно деформируемой груди.