Получив в контейнеры порции ожидаемого синтетического счастья , Мортис сгреб все это добро в охапку , рискуя обронить содержимое себе на штаны, и побрел обратно в берлогу, коим он обозвал то место где планировал проводить свои научные изыскания и писать нудные философские эпосы. Через какое то время , запихнув в себя все это энергетическое пюре , Скальери тяжело откинулся на спинку кресла, позволяя умной технологии принять анатомически удобную для Мортиса форму.
«Как же все это удобно, и в тоже время предсказуемо и скучно. Весь мир вокруг большая скука».
Мысли само собой перешли к предстоящему эксперименту, детали которого ученый обдумывал уже в сотый раз. За все эти месяцы Скальери понял лишь одно, то что он нихрена ни чего не понял. Хотя нет , врешь Мортис, одно ты знаешь точно – возможно ты умрешь . Ну , а может и нет. В любом случае ты познаешь истину, а это уже кое- чего в этой приторной предсказуемой жизни. Мортис не боялся смерти, ну по крайней мере он убедил себя в этом, ибо хоть и видел ее неоднократно будучи врачом , но все же никогда не ощущал ее холодного дыхания у себя на коже, не говоря уж о её поцелуе. Даже тогда , во время аварии , Скальери знал что выживет. Все это казалось очередным приключением - и тогда и сейчас, целью которого было побороть скуку и в очередной раз доказать окружающему его миру ущербность последнего. Мортис ощущал себя эдаким эсером, социалистом-революционером бегущим с портфелем полного нитроглицерина к карете царского чиновника времен великого террора в далекой России эпохи великих перемен. И Мортис знал, что если эксперимент с гиппером удастся, то он рванет так, что сотрясет все устои современного миропонимания, дав людям новую картину мира и возможно … Да нет. Нет никакого «возможно» - удача в исследовании непременно разорвет дрянные устои современного человечества, раздвинув рамки ограничений. Это будет как Нью-Большой взрыв , второе пришествие или черт знает чего еще. В любом случае Мир перестанет быть прежнем, а Мортису Скальери другого и не надо.
С этими мыслями астробиолог и отправился в последний раз проведать свою лабораторию, дабы в очередной раз убедиться , что там все нормально. После был очередной небольшой перекус, поход в туалет и привычное занимание своего места в криокамере. По привычке Мортис захватил с собой и свой рюкзак, в котором по сути и лежала вся его жизнь. Жизнь размером со старый рюкзак.
***
Страх наверное самая коварная штука. Страх всегда приходит неожиданно, даже когда ты готов к нему. Страх превращает мгновения в минуты, секунды в часы, а часы в вечность, которую надо еще пережить. Ему нельзя противостоять, к нему нельзя привыкнуть – со страхом можно лишь смириться и возможно в дальнейшем жить, если ты достаточно сильный .
Мортису не хотелось жить с ним , Мортису хотелось бежать. Бежать так далеко и так быстро, что бы как можно скорее избавиться от этого ощущения липкого парализующего дегтя ужаса, что совместно с дичайшей болью окутал тело ученого. Мозг был в панике, он не понимал, что с ним происходит, где он, и что вокруг твориться. Боль туманила сознание, которое ни как не хотело отключаться. Вместо этого оно как губка впитывало весь тот ужас , все те образы , что так неожиданно нахлынули на неподготовленный разум Скальери. Единственно, что Мортис не утратил, это возможность осознания своего «Я». Страх и боль говорили подсознанию, что ты еще существуешь, раз может все это ощущать, и это «Ты» или «Я» неожиданно начало читать молитву, прося господа, в которого уже давно ни кто не верил, что бы он как можно скорее прекратить весь этот кошмар, которому не было ни логического объяснения, ни казалось конца.