Научно-исследовательское судно «Чертополох» вынырнуло из гиперпространства вблизи безымянной звёздной системы с многозначным номером, которую намеревалось хорошенько научно исследовать. По крайней мере так наперебой утверждали документы. К сожалению, они ничего не поясняли по поводу того, зачем экспедиции понадобилось тащить с собой солидную кучу всевозможного хлама, гордо именуемую «исследовательской аппаратурой класса Б». Тут даже секстант (!) был. Что уж говорить обо всяких вольтметрах с амперметрами и прочими хромотографами. Видимо, земляне прилетели в такую даль, чтобы открыть исторический музей развития науки.
А путь и впрямь оказался неблизкий. Четыре прыжка по сложным трассам, после каждого из которых экипаж флагмана отходил неделю. Это вам не почту по соседним созвездиям развозить: прыгай — не хочу три раза на день. Пока команда навигаторов с «Чертополоха-1» апатично валялась на койках и пыталась придти в себя, разглядывая потолок, их, конечно, могли подменять коллеги из второго отсека, но вместо этого судно плелось на пространственных, как пресловутая черепаха, которую никак не получалось догнать у бедняги Ахиллеса.
Большая часть пассажиров: тех самых астрофизиков, ксенобиологов и прочих геопсихологов, т. е. специалистов, способных просеять сквозь решето всю пыль в звёздном скоплении, разобрать на камушки планеты, обнаружив там нефть, воду, разумную жизнь и канцелярские скрепки, измерить у местного солнца температуру тела и натворить гору других жутких дел, понятия не имела, чем обусловлено такое странное решение руководителя экспедиции. Меньшая — знала, но помалкивала в тряпочку, развлекаясь пока суть да дело с теми самыми антикварными секстантами, осцилографами и абаками.
Но даже несмотря на лютые тормоза после каждого гиперперехода, не прошел и месяц от старта «Чертополоха» с Лунной базы, как жители и гости многозначнопронумерованной звёздной системы, если таковые имелись в наличие, могли наблюдать чудное зрелище: выныривающие из гиперпространства четыре огромных шара, соединённых между собой. Больше всего это напоминало не чертополох, а четыре слипшихся намертво друг с другом репья, но название «Репейник» земляне сочли неблагозвучным, к тому же создатели сей дивной конструкции были шотландцами. Каждый «репей» представлял собой вполне жизнеспособный звездолёт, оснащённый собственным гипердвижком и способный самостоятельно передвигаться в космическом пространстве, а состыкуясь вместе, они представляли собой мощное судно, где роль тяглового мог брать на себя любой отсек.
Навигационные команды сосредоточились в первом и втором, третий и четвёртый считались резервными, их предполагалось использовать непосредственно для исследования системы. Навигаторы «Чертополоха-1» тянули на себе этот паровоз (а в гипере судно превращалось натурально в паровоз, почему — надо спрашивать у этих замечательных специалистов), их товарищи же, как сказано выше, всю дорогу отдыхали и бездельничали. Берегли силы. Работы у них и так предполагалась прорва по прибытии на место.
Всё дело в том, что вынырнув из последнего прыжка и разлепившись на отсеки, «Чертополох» разделился, как рекомендовал делать, если верить легендам Звездного Флота, полузабытый устав древних астронавтов в любой мало-мальски непонятной ситуации. Чего-то более непонятного, чем гиперпространство, земляне не знали, поэтому «Чертополох-1», «Чертоплох-3» и «Чертополох-4» честно приготовились выполнять заявленную в документах исследовательскую работу, а их друзья и коллеги с набитого арифмометрами и отоларингоскопами «Чертополоха-2», пожелав остальным удачи в этом нелегком труде, полетели прочь по своим делам. Им предстояла секретная миссия по изучению гиперпространства. Не больше, но и не меньше.
Вот о ней-то у нас и пойдёт дальше речь.
****
— Сдурела совсем? — Ким из-за плеча подруги глядела на строчки, что та выводила на голографическом экране. — Суперблогер, вы гляньте на неё! К ёжикам конспирация, ага?
— Да теперь-то чего, теперь уже можно, — легкомысленно махнула рукой Лиза. — Земля далеко. Скука же. Как тебе?
Теперь и впрямь было можно. Они всё-таки сделали это. После стольких лет подготовки, после предполётной нервотрёпки, после месяца полёта «Чертополох-2» был почти у цели. Сохранили в тайне, перехитрили, добились. Несколько часов — и начнётся первый эксперимент.
Сложность изучения гиперпространства состояла в том, что вся электроника, обладающая мало-мальским намёком на развитый интеллект (то есть вся современная), там отказывала. Работало лишь что-то простенькое, пришедшее из средних веков, вроде мобильных телефонов или вовсе каких-то механических штук.
Второй проблемой было отсутствие кадров. Все навигаторы занимались перевозками, не готовили из них учёных. А после того случая пять лет назад, когда пилот внезапно слетел с катушек, угробив и себя, и звездолёт, а заодно планету, с которой стартовал, и вовсе закрутили гайки, жёстко следя, чем те занимаются в свободное время. Да и не было у навигаторов считай этого свободного времени совсем.
Вот и получалось, что современным ученым и современным аппаратам в гиперпространство путь был заказан, а из навигаторов исследователей сделать непросто.
И всё же они справились с этой задачей. Рубка корабля имела сейчас весьма экзотический вид. На ней закрепили дополнительные панели с допотопными устройствами. Навигаторам предстояло хорошенько запомнить, как всё это выглядит, чтобы воссоздать в гипере. А уж потом, после прыжка, придет черед учёных, которые будут конвертировать полученные данные, делая их удобоваримыми для анализа современной аппаратурой.
Вопрос был лишь в том, насколько корректно опираться на показания приборов, полученные мысленно. В гиперпространстве ведь люди будут иметь дело не с самими аппаратами, а с их копиями, воссозданными мозгом. Впрочем, надежду давало то, что если проходящие Лабиринт соискатели пытались звонить по мобильному телефону или делали что-нибудь подобное, это не оставалось лишь плодом воображения. После выхода звонки действительно фиксировались. Звонки в никуда. Разумеется, если у них и впрямь был с собой телефон. Вот выдуманные в гипере предметы никакого следа в реальности не оставляли.
Ким ещё раз взглянула на писанину, придумывая, как бы выразиться помягче, чтобы не обидеть. И решила, что лучше совсем уж промолчать:
— Нету у нас никаких ларингоскопов, — только и заметила она. — Это вообще что-то медицинское, кажется...
— Это гипербола, — пояснила Лиза.
Ким было открыла рот, чтобы сказать всё-таки, что думает о подобных упражнениях, как включился общий корабельный сигнал тревоги.
— Внимание! Внимание! — бесстрастный голос ИИ проникал во все помещения «Чертополоха», — Чрезвычайное происшествие. Всем срочно собраться в кают-компании.
Больше полусотни человек: экипаж и научный персонал дружно повалили в кают-компанию, на ходу гадая, что случилось. Версии варьировались от «в нас влетел метеорит» до «Земля узнала про эксперимент, и всё накрылось», но действительность оказалась анекдотичной.
— Барсик сбежал, — объявил взмыленный руководитель экспедиции Лайонел Смит. Перед началом эксперимента у него минутки свободной не было: все проверял и перепроверял, а тут ещё это. Барсик был корабельным котом. После последнего прыжка его ненадолго выпустили из анабиоза — размяться. Потом нескоро придётся. Заперли в пустой оранжерее, откуда он и сбежал, сумев как-то преодолеть систему защиты. Впрочем, происшествие казалось смешным и безобидным исключительно на первый взгляд. А на второй ставило всё под угрозу срыва. Попробуйте изловить в огромном звездолёте котёнка. А уже меньше, чем через шесть часов, судно прыгает в гипер, и никто, кроме навигаторов, бодствовать на нём в это время не должен. А значит, не найдется Барсик — придётся откладывать эксперимент, переделывая все расчеты и выбиваясь из графика.
— Беда пришла, откуда не ждали. Разбиваемся на группы и срочно ищем кота, — устало скомандовал Смит.