Тавернщик Грорк, до этого наблюдавший за эльфийкой , перестал улыбаться и вернувшись к вашему столу, забрал записку. Через оконце было видно, что он прошел на кухню и бросил ее в костер, разведенный под котелком с каким-то варевом. Один из его поваров, полурослик Павлек, выделяющийся даже среди собратьев знатным пузом, перестал помешивать аппетитно пахнущую жижу и злобно ухмыльнулся хозяину. Увидев в ответ лишь сжатый кулак, поваренок сплюнул на пол. И поспешно, пока Грорк не заметил, растер плевок ногой.
Когда Беатрис вернулась, оставшиеся игроки, к сожалению Блэкмора, начали собираться, рассовывая заработанные медяки по карманам. Один из оставшихся неспешно подошел к стойке и сложил туда не колько монет - Грорк пересчитал их и кивнул игроку, - Будете приходить - говори заранее, я посажу вас в угол, чтобы людям не мешать.
- Мы и не мешаем, ты чо? Наоборот, какой шум наш братан поднял... Семью, сука, спалил, кхек. Ладно, бывай! Нам еще завод делать на сегодня. Если хочешь, можешь твою Кристинку наверх поднять.
- Рот закрой, часовщик! Я тебя за подобные слова сам так подниму, что Нульн видно будет! Валите отсюда!
Ухмыляясь, тройка работяг вышла на улицу.
Кристинка услышала просьбу Габриэля и бегом помчалась на кухню греметь посудой. Ворчание ее отца дало понять, что он не очень высокого мнения отспособности отдельных личностей пудрить своими глазюками мозги молодым девкам...
Вбежав в зал, девушка поставила кувшин с элем перед рыцарем, самозабвенно глядя тому в глаза и поправляя сорочку.
С кухни раздалось громкое, Кристина, коза такая! Вся в мать! - что автоматически создало недовольное лицо у девушки и она с грохотом переставила кувшин под нос наемнику, прежде чем удалиться на кухню, прокричаться.
На улице народ уже и забыл о невиденной ранее сцене с виконтом полностью предаваясь порокам свободного времени: мальчишки кидались затвердевшими какашками в лоточников, что продавали исжаренный источник получаемых снарядов, в то время как некоторые бюргеры пробовали его на вкус, ожидая хороших новостей от нового дня.
В городе было полно скотобоен, благо лед, получаемый с торговых суден исправно хранил мертвые тела. Но это было меньшим из чудес науки - пару лет назад никто даже и не думал, что электричество можно использовать для освещения улиц - молодая кюрфистка Эммануэль недавно вступила в права, продолжая напирать на своих соседей, но в целом это не мешает торговле. А если нет войны, то можно жить дружно...
Люди в таверне, что столь малым числом сидели по углам притихли после упоминания Габриэлем какого-то демона, что пара рук сразу же боязненно осенила себя крестом Зигмара, но их было мало, как и пива в организме, чтобы начать шумную свару по религиозным причинам. Лишь Грорк высунулся из окошка, стуча по стенке,предупредил командира малочисленнлй шайки авантюристов, - Слышь, парень! Еще раз ляпнешь свои страшилки и пойдешь искать ночлег в другом месте! Не пугай моих калдырей!
Кто-то возмущенно заорал, но трактирщик показал через окошко огромную сковородку, моментально пресекая возгласы.
Лошадь бретонца находилась в конюшне, и была также довольна жизнью, как и ее хозяин: местные мальчишки ни разу не видевшие настоящего рыцаря из сказок искали возможности погладить боевую скотину. Прекрасная попона, длинная грива и мохнатый ворс на пястьях вызывали трепет у грязных оборванцев, видевших сны с прекрасными фантазиями ровно с того момента, как бретонские путешественники переступили границы города.
Таверна была расположена почти в центре города, огороженная домами со всех сторон, образовывая тупик. Дойти до западных ворот можно было за полчаса, а вот до восточных пришлось бы топать чуть меньше часа - это был не Нульн, где карта города спроектирована будто высшее заклинание эльфов. А здесь... Говорили, что по пустырю пустили коз, и там где в грязи были их следы - начали строить первые дома.
Солнце поднялось за разговорами еще выше, оставляя людям возможность попотеть. Те, кто был побогаче и имел возможность не работать на солнцепеке, стали потихоньку уходить с улиц, разбредаясь по излюбленным трактирам.
Мимо товарищей прошелся уже второй мастеровой, занимая один из пустых столов. Через час станет время обеда и тут полно людей, а громкие разговоры не дажут поговорить ни отчем серьезном.