Еще Дара не понимала, зачем люди коверкают свой собственный язык. Даже лучшие из них то и дело ошибались. Меняли слова местами, глотали буквы, вставляли какие-то ненужные словечки, неправильно ставили ударения. А ее собственный, выверенный по книжкам, имперский временами вызывал у окружающих нелепые ухмылки. Ах, это же так просто: вначале подлежащее, потом сказуемое, а потом остальные члены предложения, в четкой строю, как солдаты. Вот только окружающие мужчины хомо похоже думали совсем не о высокой речи. Скорее о том, в кого и как засунуть собственные члены. Дикари. Как же за прошедшее время эльфийка соскучилась по своему родному языку.
Она оторвалась от тарелки, оставив на двузубой вилке половину куска свинины, вкусной, но слишком жирной.
- Я легко найду виконтессу в лесу, если она жива. Я читаю следу хорошо, даже если времени прошло много. Лесной Владыка не будет иметь человеческую самку. Бандиты или орки утащили женщину. Зверей убить этих дело доброе, заплатят если за него еще будет лучше.
Линдара промолчала, что если женщина попалась зверолюдам, то ее изнасиловали и съели. Да и орки могли сорваться и предпочесть свежее мясо выкупу за богатую самку. Но уйти в лес из города было хорошо, да и месть эльфки была только в самом начале. Она тогда нашла только голову своего возлюбленного на колу, рядом с потухшим костром и обглоданными костями. У него были отрезаны уши, нос и губы, выколоты глаза. Мясистый язык зверолюди вырвали изо рта, а вместо него запихнули отрезанный член, вместе с мошонкой. Тогда Линдара поклялась убить сто орков и сто зверолюдов, чтобы отомстить. С тех пор она застрелила двух горов, одного бестигора, рейдера ангора и двух орков. Так что девушке нужно было снять еще много голов, а сидя в городе этого не сделаешь.