Сэр Юсташ, кстати, также был здесь. Ну, здесь и не здесь одновременно как это часто бывало с ним в последние годы. Старик дремал с открытыми глазами, присев на свое излюбленное кресло у камина. Его ноги были удобно размещены на табуретке поближе к пламени, сам он, даже несмотря на близость к очагу, был прикрыт пушистым и колким шерстяным пледом. Вопреки всему этому, холод — постоянный товарищ на исходе земных лет — не оставлял его кости. Это было пустое дело пытаться согреться теперь, когда Лорд Мертвых был так близок к нему — так близок, что, казалось, если он постарается, старик мог заметить его на периферии своего зрения.
Поднятый явлением Неммонис переполох, пусть он даже и был едва слышен, встревожил его. Упоминание его имени и — через посредство слов о свитке-объявлении — его официальных обязанностей пробудили его и того больше. Но нет. Юсташ не спешил разом возвращаться в мир живых и бодрствующих. Они говорят, что это плохо для здоровья все же.
Сначала сэр Юсташ вытянул правую руку и нащупал на небольшом столике рядом с собой свою ранее зажженную, но успевшую уже не только затухнуть, но и остыть курительную трубку. Как долго он спал? Престарелый рыцарь покосился на кресло рядом с собой. Кажется, он приехал сегодня в "Дракона", чтобы встретиться и говорить с кем-то, вот только с кем? Скорее всего, его встреча состоялась, он произнес слова, которые должен был, и его собеседник ушел. После этого он задремал, да. Но кто это был? Кто-то из деревенских глав? Рив? С тем же успехом это мог быть сам Келэмвор, насколько можно было судить. Рыцарь все равно не мог вспомнить.
В любом случае, пришло время бодрствования. Юсташ наклонился к вяло тлеющему очагу — как кажется, никому тепло здесь не требовалось также, как ему — и осторожно выловил оттуда уголек-огарок. Он постарался не повредить мех своего тяжелого мехового плаща. Вот, его трубка была снова зажжена, медленно он затянулся. Он выдохнул тягучее облако дама перед собой — эфемерные галеоны и башни, возникающие и рушащиеся в пространстве нескольких секунд. В этот момент Юсташ сам был как ифрит или, может быть, как дракон. Дракон? К чему все это? Ах да, драконорожденная.
Рыцарь поднялся и встал, облокотившись рукой о спинку кресла. Он нашел взором источник всей этой сумятицы.
Ах-ха, и правда. Драконорожденная. Что привело ее сюда из самих Старых Империй, с той стороны Внутреннего моря? Воистину, Юсташ жил в необычные годы. Сначала этот дроу-пропойца в Колвилле, теперь вот она. В его время, если ты встретил золотого эльфа — это было приключением. М-м, тем еще приключением, конечно, учитывая какими нетерпимыми гордецами большинство представителей этого племени было. Мир меняется, мир явно меняется, но Юсташа не будет здесь, чтобы увидеть, к чему все это приведет. К счастью или к несчастью.
Юсташ еще раз затянулся своим табаком, вперив взгляд в путешественницу с дальнего востока. Карок и другой молодой глупец могли встревожить не одного только его. Кто знает, чем это закончится? Может быть, она в гневе? Говорят, что все они в Тимантере страшные милитаристы, живущие и умирающие по закону меча.
Как бы этот диковинный воин издалека, из-за морей, не потрепал его маленьких несведущих простаков за то, что они посмели говорить о ней за ее спиной. С этими вооруженными иностранцами все может быть, даже если они и не проклятые амнийцы. Возможно, ему стоит включить себя в эту историю, пока еще не поздно. В конце концов, это только его долг как покровителя этих мест и этих людей.
— Мэм! — подал голос рыцарь. Голос то был все еще неожиданно глубокий и звонкий, несмотря на старческую хрипотцу. Он обращался к Неммонис Даар через половину зала.
— Мэм! Если вы не возражаете и если вас не тяготит то, я хотел бы задать вам вопрос. Давно вы в наших местах? Куда вы направляетесь?