Непомнящий ничего, Тодор сидел на коленях возле окровавленого тела боевой подруги...
После тех ужасающих мгновений, когда они, вместе с другом колдуном, останавливали кровопотерю от смертельного волчьего укуса на теле Милессы - Тодор не помнил даже дышал ли он. Когда сделав все что мог, он просто взял ее холодную, хрупкую ладошку в свои кузнечные окровавленные тиски, мир остановил свою пляску, померк свет и пропал звук, было слишком только слабый отголосок пульса эльфийки, который напоминал стук капель из опустевшего кувшина воды, разлитого в глубокой пещере на высохший каменный пол.
Сначала горе-лекарь с закрытыми от ужаса глазами чуть не раздавил сжатую ладошку девушки, пока не услышал голос Даэнура, с приказом охранять выход с пещеры.
Тодор мгновенно пришел в себя и вдруг заметил значительные перемены на лице пострадавшей: к ней возвратился румянец на щечках и дыхание стало глубоким и ровным.
Не веря до конца в чудо оживления напарницы, благодаря их с Даэнуром аматорским медицинским навыкам, Тодор нежно придерживая за плечи, дотронулся ухом к груди эльфики, что бы услышать здоровый стук сердца уже спящей красавицы.
С блаженной улыбкой, дварф присмотрелся к дрогнувшим ресницам, умиротворенно прошептав: "Спасибо вам Отец Небо и Матерь Земля за Дар Жизни для Милессы".
Смахнув предательскую россу с уголка глаза, Тодор на манер гончей, которую держали на привязи несколько дней, рванул собирать свое разбросанное оружие кувыркаясь и дурачась по земле.
Приведя свое обмундирование в порядок, с топором и щитом на изготовку, он направился к вход в пещеру, через плечо весело кивнув напарникам: "Кто нибудь проверте пожалуйста, чем нас одарил фортуна за первую схватку, и может чем то можно помочь нашему роботодателю, а я по караулю".