Дом Раттенау (Фордж)
Странны пути Космической Гильдии, запутаны их мысли и неведомы цели. Даже те кто веками живет ее интересами и чаяньями не могут порой понять что от них хотят таинственные навигаторы и что попросить у них в обмен на свою верную службу. Если с первым у Дома Раттенау еще возникали проблемы, то использовать возможности Гильдии они умели очень ловко, так ловко что смогли сделать логистику и финансы основой своего могущества зарабатывая даже на транзакциях между другими Домами! Планета Прогрессум обладала огромным потенциалом, но требовавшим долгой раскачки и вливания огромного количества денег, именно это и стало основной заботой Вальтера Раттенау. Прикладывая все силы он начал раскручивать маховик своей экономики, но стремление заработать и наказать Дом Коронаро за спайсовые ограничения сыграло с ним грустную шутку, хотя он и не был ни основным инициатором, ни основным исполнителем атаки на торговый Дом, именно он испытал всю мощь ответного удара. Торговая война, биржевые кризисы и Эмбарго ОСПЧТ буквально растоптали зарождающееся экономическое чудо на долгое время отправив Дом Раттенау на обочину. Впрочем, Вальтер Раттенау был не тем человеком, который бы сложил руки. Потеряв возможность легального заработка, он занялся любыми сомнительными делами, приносящими доход. Вместе с Домом Инверзеннон он искал старые клады и разорял захоронения. Вместе с Домом Оркэм переправлял на металл корпуса древних роботов. Чинил корабли пиратов. Варил наркотики для Черной пустоты. Брался за любую возможность заработать и не только пережил кризис, но и вышел из него с множеством полезных связей. Именно в этот момент, наверное, Вальтер Раттенау понял возможности своего Дома и стал оказывать услуги всем, кто того пожелает. Он чинил и ремонтировал, строил и посредничал. Скупал старые побитые корабли и превращал их в новые. Оказывал банковские услуги. Торговал оружием. Не было, наверное, не одного Дома, с которым у него не было бы торговых отношений. Были времена, когда корабли смертельных врагов – Центавра, Катаристиса, Мунза, Розенкроффа стояли в одном доке ожидая своей починки. Нейтральный и полезный всем торгово-промышленный Дом был тем, что нужно было воюющим друг с другом Домам. На эти деньги Дом Раттенау начал массовую колонизацию сектора расширяя свой Дом до окраин десяти сестер, благо со звездными картами проблем у него не было. Благодаря огромному количеству контактов и провиденью навигаторов он своевременно узнавал обо всем что происходит в секторе безо всяких шпионов, что позволило ему оперативно выполнять поручения великих мира сего с которыми не справлялись протеже великих. Он руками Бенедикта Инверзеннона добыл себе вечную благодарность Селициана Хагала и союз с Домеником Верниусом, он едва не уничтожил своего древнего соперника Дом Лунмарк планетарными бомбами полученными от Дома Торн в оплату своих услуг, он мастерски стравливал врагов и накачивал ресурсами друзей. Вложив невиданные деньги в закупки оборудования Ришеза и Икса и создав под руководством могущественного агента Гильдии Сулика Онара новое министерство охраны, он смог фактически удесерить возможности своей контрразведки и выдавить сонмы чужих агентов с планеты. Ну а когда он с головой влез в высокую политику начиная получать уже совсем астрономические дивиденды, все увидели в нем фаворита и сразу решили приземлить его. Предательское нападение Георга Торна и Геккаты Катаристис лишило жизни старого лорда и поставило весь Дом под угрозу уничтожения. Вместо производства на фабриках Прогрессума шли бои, экономика замерла, политический вес иссяк и даже агенты чужих Домов докладывали о неминуемой гибели Раттенау. Но новый лорд Андреас Фордж смог не только заручившись помощью Дома Центавр отстоять свою родную планету, но и жестоко отомстить всем причастным. Горели полярные города Инверзеннона, лишился головы Спиридон Катаристис, за лучшим мечом сектора Георгом Торна велась настоящая охота! Куда более дерзкий и непреклонный чем отец Андреас Раттенау пересмотрел политику своего Дома – удар в спину эскадре барона Харконенна и передача потерянного флота Омниуса Иксу вознесла промышленные мощности Прогрессума на невиданную высоту, Дом Хагал пролоббировал восстановление Великого Дома Фордж, и политическое влияние лорда Андреаса вознеслось до небес. И вот уже. Селим Мунз и Вилен Оркэм приклоняют перед ним колени и не поражение на Вешепте, ни смерть брата, ни отступничество Центавра не могли остановить его. Даже столкновение с гениальным и могущественным Федором Розенкроффом не вызывало больше того трепета что ранее. Собрав флот из своих вассалов – Мунза, Лунмарка, Оркэма он обрушился всеми силами на Пелагею и после кровавого штурма водрузил свое знамя над столицей врага определяя тем самым решение Выборочной комиссии Ландсраата. Сектор десяти слившихся сестёр обрел своего владыку.
Лорд Малого Дома Раттенау. Лорд Великого Дома Фордж. Повелитель перекованного Древнего Дома. Курфюрст Империи человечества. Патрон сектора десяти слившихся систем. Лорд звездной кузницы. Протектор Святой планеты. Меч Ландсраата. Лорд-фабрикатор Гефеста. Серидар-герцог Прогрессума и Натра, Владыка Панонии и Тадаила, Ажу нерул Аль Киба и Харментепа, Дигалии и Терази, высокий покровитель Хавена. Как много власти. Как много титулов для одного человека. Много титулов и еще больше ответственности. После завершения войны-против-всех Андреас понял, что его личная война только началась, ведь недостаточно одеть на палец перстень «двух звезд» и получить ало-золотую печать на гербовую бумагу от Ландсраата, нужно всем этим вещам соответствовать! На пути к вершине он нажил огромное количество врагов и еще большее количество завистников, но что самое плохое оказался в высшей лиге имперской политике куда обычным Великим Домам вход был закрыт. Став патроном сектора Андреас, даже у себя в секторе оказался в окружении бывших врагов и новых заклятых друзей. И от таких могучих и своевольных вассалов как Дом Мунз или Дом Розенкрофф опасности было едва ли меньше чем от открытых врагов вроде Дома Инверзеннон. И это только внутри сектора, а ведь снаружи ждало немало по-настоящему страшных врагов – Дом Харконенн и Дом Тагни, Орден Бене Гесерит и еще многие иные. Что бы ответить на все эти вызовы древней гордости явно маловато. Интересно по какому пути бы пошел хитрый и предусмотрительный Вальтер Раттенау, но его сын не знавший унижений, приспособленчества и десятилетий накопительства и подготовки сформировавший характер старого лорда, действовал открыто и яростно. Сектор десяти систем подвергся нещадной эксплуатации, промышленные корпорации и торговые конгломераты Прогрессума саранчой налетели на окружающие планеты выкачивая из них природные и человеческие ресурсы, не считаясь ни с чем. Они двигались в сопровождении боевого флота, наемников Дома Мунз, прикрываясь многочисленными агентами предоставленными Домами Розенкрофф и Лунмарк. Пожалуй, только владения Дома Оркэм к главе которого Андреас питал сентиментальные чувства избежали подобной участи. Очень скоро Андреас Фордж стал самым ненавидимым человеком сектора и безусловно самым богатым. На вырванные у сектора сокровища был отстроен поистине могущественный боевой флот, мощь которого была доказана уже в первые месяцы после постройки - Эскадра «Молот богов» в титанической битве на орбите Кайо растоптала в прах военные амбиции Домов Алман и Тагни усеяв систему остовами кораблей, которые гордый герцог запретил собирать и ремонтировать, превратив Кайо в символ и памятник своего нового триумфа. Именно после этого на Прогрессум потянулись просители со всех концов империи в поисках защиты могучего Дома Фордж. Но куда больше средств и времени заняло изгнание многочисленных сестер Общины из сектора, говорят именно за то, что агенты Пелагеи, под руководством мрачного ужаса сектора - бессменного министра охраны Сулика Онара, вынесли на себе всю тяжесть этой тайной и кровавой войны Андреас и представил Дом Розенкрофф к статусу Великого Дома смирившись с тем, что в его секторе будет еще один Великий Дом кроме него. Годы и десятилетия проходили в крайнем напряжении сил, не раз судьба Перекованного Дома висела на волоске – слишком могущественным были его враги и слишком много зависти вызывал Дом Фордж, но Андреас Фордж доказал, что он может справиться со всем что ветер истории швырнет ему в лицо и может быть впервые в своих собственных глазах он вышел из тени своего великого отца, когда оглядев сектор десяти слившихся сестер он не увидел ни одного врага, ни одного поднимающего голос против его власти – то есть ни одного из тех кто окружал его почти всю его жизнь. Враги были безжалостно выкорчеваны, вассалы приведены к покорности, казна ломилась от соляри, а один слух о прилете его боевых кораблей заставлял пустеть целые системы. Десять систем стали личной собственностью Андреаса Форджа куда даже император не смел совать своего носа без его разрешения. Только сейчас, спустя годы, он смог исполнить свое обещание народу Прогрессума, который все это время послушно тянул ярмо возложенное на него их лордом, и вернуть ему звезды, вверив путь древнего народа Пространству. Ходят слухи, что на секретных верфях Гефеста уже строятся исполинские корабли-ковчеги, которые примут подавляющее большинство людей огня и пустоты отправив их в вечное путешествие среди звезд для которого они и были предназначены и может быть Андреас Фордж полетит с ними, ведь в обитаемом космосе он достиг всего чего желал.
«На огромной картине, занимающей немногим менее сотни метров, выполненной в мозаичном стиле изображен Вальтер Раттенау сидящий на простом деревянном кресле, а за его правым плечом, положив ладонь на спинку кресла стоит Андреас Фордж словно сошедшей со смутно обозначенного раскаленного трона стоящего в тени»
«Мы лишь тени наших отцов». Созданная по личному заказу Андреаса Вальтера Форджа из самоцветных камней добываемых на Панонии мозаичная картина расположена на стене тронного зала в Замке «Маховик Прогресса». На создание этой картины Кастильяно Нито потратил почти шесть лет, это самое масштабное и долго выстраданное полотно мастера, который переделывал только фрагмент с лицом старого лорда, по замечаниям заказчика, более двадцати раз. Но все, кто знал старого лорда говорят, что большего сходства достичь и не было возможно. Эта картина считается венцом карьеры мастера, ни до ни после он не делал столь масштабного и столь реалистичного классического полотна.