.Дом Розенкрофф
Темна и далека от галактического сообщества Пелагея, далекая и не слишком богатая планета, из всех плюсов которой можно вспомнить только полную самодостаточность. Являясь для всех соседей в Десяти сестрах не столько близким и знакомым явлением, а скорее сказкой или слухом она не оказывала никакого влияния на окружающие события и политические процессы. Слабая экономика, крохотные вооруженные силы, расположение в логистическом тупике и дипломатическая изоляция делали Дом Розенкрофф наверное самым слабым из мейдаров Десяти сестер. Единственный плюс который был в арсенале властителей Пелагеи было сотрудничество с Бене Тлейлаксу которое предоставляло немало возможностей, на большинство из которых правда не хватало денег. Тем не менее инструментов для ведения тайной войны, пусть и не таких мощных как у Дома Лунмарк, было в избытке и ими князь Федор Розенкрофф воспользовался со всей мощью своего поистине гениального разума. Были у него или нет четкие планы на всю Очень Большую игру как охарактеризовал происходящую в секторе попутку посадить на львиный трон марионетку знаменитый мастер-мейшейх Исааки Исмаил неизвестно, но то что Федор Розенкрофф попал в свою струю отрицать невозможно. Опираясь на информацию поставляемую огромной армией измененных агентов, князь мастерски балансировал между всеми силами, представленными в секторе от иных мейдаров до великих фракций империи, избегая конфликтов и оказывая всем небольшие, но ценные услуги, которые отодвигали принятие решения о ликвидации слишком тесно связанной с «грязными коротышками» правящей фамилии Пелагеи все дальше и дальше. Тесное торговое и политическое сотрудничество с Домом Плутос, которое не смогла прервать даже временная оккупация Плутоса Домом Торн дала первоначальный капитал, на который была проведена модернизация экономики Пелагеи, которая показала, что умелое применение тлейлаксанских технологий может даже из одной шахты класса «Истукан» выдоить денег на бюджет всей планеты. Сотрудничество со всеми, даже с врагами можно назвать основным лейтмотивом дома – Дом Инверзеннон представлял самые сокровенные тайны Школы Сак, Дом Раттенау бесплатно чинил корабли, Дом Катаристис ослаблял его противников и таких примеров бессчётно. Вместе с тем князь Федор начал коренное преобразование Пелагеи ведя ее к более респектабельному и приемлемому для окружающих облику. Из темной и мрачной провинции о которой ходили страшные слухи, планета превращается в сияющий и привлекательный для всех окружающих град – истреблена одиозная Черная Церковь, закрыты страшные псарни, вместо старых бородатых бояр в правительстве появляются молодые представители служилого дворянства. Пелагея стремительно обновляется, молодеет, светлеет и благодарит князя за правильную политику целой чередой успехов. Федор Розенкрофф становиться «рукой Дома Харконен» в десяти сестрах заменив упавший не без его помощи Дом Катаристис. Тщательно подготовленная операция Дома Розенкрофф лишила Дом Лунмарк его демона-хранителя, преподобная мать Асталия Лунмарк была обезврежена и увезена на Пелагею к восторгу Бене Тлейлаксу, а в начавшейся «войне ассасинов» с Эрихом Лунмарком князь почти везде выходил победителем и чем дальше, тем меньше замечал усилия врага, просто отмахиваясь от них. Триумф на Вешепте, а потом и стремительная атака, и захват Эдема продемонстрировали мощь обновленной армии Пелагеи, где тлейлаксанские биотехнологии органично сочетались с традиционными техническими новинками. Разгром и демонстративное унижение давнего врага Дома Торн поднял страх перед ним на небывалую высоту, сделав Федора самым страшным человеком в секторе. Мастерски играя с великими фракциями предавая одних ради других, но каждый раз наращивая свою силу и влияние Дом Розенкрофф двигался к вершине. Казалась князь будет шествовать от триумфа к триумфу, несмотря на досадные неудачи вроде потери тела Асталии, убийства Исааки Исмаила или гибель легендарного лицевого танцора Альфы, но на другом конце сектора набирал силу другой Дом, полная противоположность Пелагеи – Дом Раттенау. Молодой фюрст Андреас Фордж не только по заветам отца возродивший свой древний Великий Дом смог найти ответы на основное орудие Пелагеи – орды лицеделов, но и достойно конкурировать с ним на ниве высокой политики. А учитывая что экономика Прогрессума к тому времени наверное превышала совокупные финансы всех остальных Домов сектора неминуемо склоняло чашу весов в его пользу. Столкновение титанов, которые оба Дома максимально оттягивали все же произошло и буквально ценой одного легкого просчета князь Федор упустил шанс стать Великим Домом Десяти сестер. Впрочем, Федор бы не был самим собой если бы и тут не смог договориться с победителем и вывел Пелагею из этой сложной ситуации практически без потерь, сохранив за собой все свои приобретения и став ближайшим союзником Великого Дома Фордж в отличие от того же Дома Инверзеннон испытавшего на себе гнев владык раскаленного трона.
После того как война-против-всех закончилась Дом Розенкрофф оказался в странном положении – формально князь Федор, после того как страж тлейлаксанцев раздавил ему сердце, был признан мертвым и перстень главы Дома красовался на руке его брата Евстарха, который далеко не всегда разделял чаянья своего старшего брата. Возможно, тут бы дела дошло до гражданской войны как на Апполо, но слишком велик был авторитет Федора, слишком триумфально его возвращение - живого святого умершего и воскресшего за Пелагею, слишком поддерживали его уже сильно окрепшие новые дворяне, слишком любила старшего брата Ольга и ее гиназцы. Так, что Евстарх после долгих почти недельных переговоров вернул перстень главы Дома брату, оставшись лордом-правителем Пелагеи, в то время как Федор перенес свой двор на Эдем положив начало существованию Новой и Старой Пелагеи. Никто не знает каким чудом и какими уступками, но Святой Телим, который как и сам Федор всегда знал когда заискивать, а когда угрожать, снял «клеймо отступника» с князя и продолжил сотрудничать со Старой Пелагеей и Евстархом, хотя и конечно на неизмеримо более низком уровне. А вот на Новой Пелагее все было иначе, новый мир который князь Федор широкими жестами кроил и шил по своему образу и подобию стремительно превращался в новую метрополию, где под личным покровительством принца Каймара Ришеза росла новая сила Дома Розенкрофф. Ничего удивительного, что Двуединый Дом буквально через пятнадцать лет по ходатайству Великого Дома Фордж, удивленного и обрадованного покладистостью и полезностью союзника, получил статус Великого Дома и принял приглашение Селициана Хагала о вступлении в его фракцию в Федеративном совете. Все таки властелин десятка планет не может надолго задерживаться в роли главы Малого Дома и это все понимали, даже Андреас Фордж которуму был нужнее полезный союзник, чем такой слишком могучий вассал. Ну а когда скрипящий и звенящий аугментацией князь Федор взошел на трибуну Большого зала Ландсраата, что бы принять звание председателя Постоянной Возвышенной Инвестиции Центральных Миров Империи человека и генерального инспектора новых технологий всем стало понятно, что на имперском небосклоне взошла новая яркая звезда. Родившаяся в пыльной туманности на окраине сектора Десяти слившихся систем, на планете Пелагея, где и сейчас крестьяне пашут землю, мастера-разумники следят за ростом растений, а бояре славят князя ратными подвигами теперь она сияет всей империи и как знает как далеко ныне простираются ее лучи. Как говорят и сейчас в десяти сестрах - Как стояла Пелагея тысячи лет, так еще столько ж простоит, не шелохнется!
«Фигура измождённого, но с горящими целеустремленностью глазами, человека, протянувшего руку как будто пытается схватить что-то невидимое и тянется вверх, отрывая себя от креста, нижняя половина которого по текстуре похожа на грубый брус, а верхняя на узорчатое золото.»
«Из праха». Одно из последних творений гениального Кастильяно Нито, которое являет собой нечто средние между картиной и скульптурой – мельчайшие частицы серого Империума XX распадающиеся и снова собирающиеся в почти живую, хоть и монохромную фигуру Федора «Искупителя», святого покровителя Пелагеи, тело свое смертное в жертву ради люда своего принесшего.