Вацлав подошел к делу со всей ответственностью. Болеть - это важно, ведь Средневековье на дворе, половина людей или только что переболела, или болеет, или заболеет буквально на днях. Дело жизни и смерти, фактически! Папаня вон уже преставился, маманя еще тянет лямку, овощи сажает, надо решить, за кем из родителей следовать. Всякие новомодные веяния типа докторов Вацлав отмел сразу же - такие же шарлатаны, как он сам, ничему не научены, только деньги выжимать. Зато предки дурного не посоветуют. В первый же день юный Картман залез в прорубь (на дворе стоял февраль, и пришлось долбить лед) и час орал дурным голосом, понося черта и побуждая его выйти из окоченевшего тела. Когда Каце вытащила бессознательного Вацлава из полыньи, создавалось впечатление, что вместе с чертом вышла и душа, но нет, наутро здоровяк оклемался и без какой-либо одежды пробежался по деревне, оставляя отпечатки босых ног на снегу. Надо было постучать в каждый дом, и Вацлав с этим заданием без проблем справился. Потом были уже варианты попроще - обойти на закате деревню три раза, вымазаться в грязи вонючего источника, и всякое такое, но парень уже пошел на поправку, и хоть и отдал дань этим традициям, уже без особого энтузиазма.
Все село вздохнуло с тоской, когда стало ясно, что тяжелая болезнь миновала.
- Вот кто выживает, так это дураки, - с грустью констатировали односельчане
- Да вы смотрите на его рожу, от него даже черт убежит - вздыхали другие.
- Ну цыганка ведь не побежала?
- Да кто поймет это племя египетское? Вот так все скоро перемрем, останутся лишь идиоты, да цыгане!
Выводы были неутешительными, но Вацлава они не волновали. Надо было продолжать династию, уверяла матушка, и Картман даже не думал спорить. Кто-то ведь должен был наследовать грядки с морковью?