Зашевелились рабы. Кто-то к стене прижался. Кто-то пшикнул, разбудив соседа. Тычут пальцами в вашу сторону. Кто-то у шеи указательным проводит, мол, "дурной голове на плечах не бывать".
Призрак накидывает безрукавку (из-за горба она большая, и Призрак напихивает вместо горба солому) кожаную шляпу и вонючие сапоги Горбатого, мигом преобразившись - по морде он, конечно, на Горбатого совсем не похож, но на миг, достаточный, чтобы ножом ткнуть в шею обидчику, маскировки должно хватить.
Самозванец-Горбатый спускается вниз в оружейку, в одной руке за спиной - кинжал, в другой нервно перебирает связку с ключами.
Перед дверью стоит крепкий лысый коротыш с саблей в ножнах, руки скрестил на груди, упершись спиной в косяк. В зубах желтых зажата трубка с чаггой, глаза сонно прикрыты, по типу он спит - но дым сизой струйкой тянется из трубки.
- Чо приперся, - бурчит, не размыкая век.
Замечаешь, что из-под мышки самый кончик лезвия торчит.
* * *
Пушистый открывает скрипучую дверь, пробирается внутрь. Скрипят переборки, плещется серое море, ходит палуба под ногами.
Во мраке ползет Пушистый мимо столов и лавок, приколоченных к палубе. Весь превратился во внимательность и скрытность.
Слышит храп, видит, как с одной из лавок свисает рука, от татух вся синяя, в руке - бутылка, на дне которой покачиваются крайний глоток выпивки.
И так сразу пить захотелось - ужас просто!
* * *
Глаз, как Глазу и написано, смотрит. Сидит у открытого люка, глазеет по сторонам. Слышит мерное сопение - кто-то из команды дрыхнет прямо на верхней палубе.
Заметил колокол у мачты. На рангоуте гамак качается, в гамаке - тело черным пятном. Храпит.
Воронье гнездо наверху, там кто-то должен быть. Огня нет. Если и сидит дозорный - не палится. А вот тебя, если вылезешь на палубу, да в такую лунную ночь - спалит в два счета.