Хорь:
Кровь и железо.
Сколько помнишь себя - всегда было так.
Ты не любишь ни то, ни другое - кровь липнет к рукам, словно мёд. Пластинка металла в руках мечется от одной глотки к другой, от пасти к пасти - клацают зубы, хватая жаркий воздух. Режешь их. Маэстро смертельного танца, ты презираешь этот талант. Куда как проще обокрасть и обмануть, нежели резать и потом нудно отстирывать свои одежды, отмывать окровавленные руки и.. чистить совесть?
А есть ли она у тебя?
Собак не жалко, нет. Жалкие сучьи твари. А людей..
Шрам:
Если и работает клич твой - ты не видишь отдачи. Хрипло кричишь, сорвав голос - сухой воздух режет глотку, песком скрежещет на зубах. Никто, вроде бы, и ухом не повел - как и обычно.
Ты занял положение между двух камней, стоя на них, тыкая рогатиной в хищных псов-людоедов.
Потом вооружился щитом и мечом.
Разрубая голову собачью пополам, уверенно понял, что не дикие эти животинки. Помечены краской, с отметками на шеях, с рубцами и ожогами от клеймения. Взращенные на крови.
Значит, рядом хабурские псы. Не отстали. Идут по пятам. По следам битвы этой вас найдут. Видимо, для них это теперь дело чести - отыскать Отряд и уничтожить вместе с его Наследием.
Играючи отбиваешься от атак, выставив щит и меч. Они - не противники Брату. Нет тактического мышления, есть стайное, хищное - жажда крови. Позади Недомерок, Череп - тычут копьями и машут топорами, гогочут и орут. Та еще парочка.
Кровь и железо. Как всегда.
Сорока:
Машешь шестопером, рыча и ругаясь сквозь зубы. Обжигает легкие пламенем. Умудряешься уклоняться от атак шакалов, благодаря всех богов - известных и тайных - что Братья рядом. Три раза ты был близок к поражению. Три раза жизнь твоя зависела от разящего меча или копья Брата, который оказался рядом и спас тебя - в очередной раз. И ничего ему за это от тебя не требуется - после стычки можешь поставить бутылку, если хочешь.
А в целом - ничего.
Ни одного пса не убил ты. Зато не дал себя укусить.
Вьюга:
Окрыленный, развернул коня. Словно герой из старых сказаний, что пошёл против полузверей-полудемонов, верхом на волшебном говорящем скакуне. Он прогнал их, перебил, изгнал из своих земель, и с тех пор племя жило в достатке и мире.
У тебя племени нет. Нет земли. Только железный нож и железные Братья.
Кровь и железо.
Всегда так.
Колешь и режешь.
Виснет зубами на ляжке коня последний живой шакал, ты тычешь ножом ему в глазницу. Кровь пузырится. Конь ржет, сбрасывает тебя со спины, чуть не затоптав. Рвется с места прочь. Приземлившись в песок, поднимаешься рывком на ноги, глядишь на курумник - братья уже добивают собак. Оглядываешься вокруг - позади те, которых убил ты.
Атлай остановился шагах в тридцати чуть поодаль.
На рваную ляжку свою глянул, брыкнулся. Заржал недовольно.
Общее:
Борода чешет окровавленную ногу, сорвав сапог. Сует свои толстые пальцы в дырки, оставленные от зубов, показывает Братьям, мол, "видали чо творят?" Рядом с ним Мышь сидит с бинтами и нехитрой припаркой.
Все утираются от пота. Вытирают клинки и топоры от крови. Пьют воду - или то, что во фляжках походных булькает - жадно.
Впереди - еще несколько дней пути.
* * *
Нас преследуют, это вполне объяснимо. Мы находимся на территории, которая теперь контролируется Хабурским халифатом, и для них мы являемся незаконным бандформированием, ярко отметившимся в партизанских вылазках - спасибо Черепу и его бригаде - против наступающих сил Хабура.
На нас натравливают дрессированных шакалов, пускают по нашему следу, будто бы мы - редкая дичь. Я не могу спать. Жажда и голод преследуют нас уже который день.
Доктор и Лейтенант делают вид что знают, куда мы движемся, но мне иногда кажется, что мы окончательно заблудились.
Если бог и существует, в чем я очень сомневаюсь - он забыл про нас давным-давно.
* * *
Мы стараемся двигаться в сумерках. Путаем следы. Делим наш отряд на группы, водим преследователей за нос. Работает ли? На нас больше никто не вышел.
Все очень устали, все валятся с ног. Борода, кажется, болен. Зеленый чуть ли не при смерти.
Череп вернулся из разведки - он видел огни вдалеке.
Чертовски вовремя!
* * *
- Мешти. Город-крепость. Крепкий орешек, об который Хабур сломает зубы, - Доктор задумчиво разглядывает марево на горизонте. Сквозь жаркий воздух проступают огромные башни за высокими неприступными стенами. Чем-то схоже с Джулагом, на вкус любого северянина, который не разбирается в местной архитектуре.
- Тоже бабы строили, - подтверждает догадку Борода, кашлянув в кулак. Сидит на песке, потирая разбухшую ногу.
За холмом укрылись остатки Отряда. Истрепанные бойцы, с загоревшими обветренными лицами, полопавшимися губами и яростным желанием завалиться в какой-нибудь кабак, сожрать блюдо мяса, выпить бочонок вина и выебать парочку баб во все дырки.
- Давайте-ка придумаем, как нам туда пробраться тихо и незаметно, - Лейтенант крутит серебряную монету между пальцев.