Гоблин довольно кивнул, порылся в одном из своих мешочков, висевших на поясе, и бормоча что-то под нос стал бросать в ханли и ее спутников горсти пепла, а последние ее крупицы посыпал себе на голову.
- Теперь наш след не смогут взять даже лучшие следопыты – объяснил свои действия коротышка и за этим извлек трепещущую железу, выделявшую какую-то липкую оранжевую гадость
- А это чтобы пауки приняли нас за своих – он вымазал ей свою шею, а затем бросил в руки орчихи
Та ловко поймала ее и обменявшись с Пугной взглядом принялась втирать в кожу пахучую секрецию из склизкого, норовившего выскользнуть из пальцев, органа. Полуоркша почти что нетерпеливо вырвала железу у Лагакх, когда та закончила, и мазанула ей под волосатыми подмышками, никак не выдавая свое отвращение, хотя запашок был еще тот. Намазавшись, Пугна не глядя протянула железу остальным.
Наконец когда Эддер последним нанес маскирующие паучьи феромоны на свою темную шерстку, гоблин окутавшись мягким зеленым сиянием обернулся старым облезлым волком, протрусившим мимо них.
Отойдя на футов тридцать от лагеря, он остановился и обернулся на все еще колебавшихся чужаков не спешивших следовать за подозрительным проводником. После короткой заминки, Пугна первой, подавая пример подчинённым, зашагала вслед за засеменившим впереди шаманом, а следом за ней постепенно подтянулись и все остальные, хотя почти никто из них не скрывал своего недоверия к их гиду.
После полуторачасового перехода перевертыш привел их в самое сердце леса. Снег здесь лежал уже местами – настолько был плотен полог из натянутой высоко в кронах деревьев паутины. По ней бесшумно сновали арахниды по своим паучьим делам, судя по их тускло светящимся в темноте брюшкам, как и говорил гоблин не обращая на них никакого внимания. Редкий солнечный свет проникал в это царство вечного сумрака лишь отдельными косыми лучами.
В этом полумраке Варра принялась спотыкаться все чаще, рискуя сломать ногу, но в какой-то момент почувствовала, как на ее предплечье легла волосатая рука, принадлежавшая державшемуся рядом минотавру. Вместо того чтобы возмущенно скинуть ее или даже врезать тому по морде, женщина, ощутив давно забытое чувство сильного мужского плеча (оно оказалось гораздо приятнее чем она помнила), позволила Эддеру вести её сквозь этот мрак и по сути стать её глазами.
Только когда принявший свой истинный облик гоблин подошел к склону самого обыкновенного холмика и протянув руку, сунул ее в пошедший рябью земляной скат и приоткрыл спрятанный за развеявшейся иллюзией плотный полог, то все увидели скрытый вход пещеры из которой лился уютный оранжевый свет, донося аромат готовящейся на огне пищи.
Проводник завел их внутрь, где оказалось на удивление просторно и светло, а достаточно высокие для гостей своды подземной залы освещали и обогревали разведенные тут и там костры, дым от которых уходил через хитрую систему вытяжек на потолке и выходил через замаскированные дымоходы на поверхность. Земляной пол устилал ковер из циновок, а вокруг костровых ям были расстелены шкуры.
Здесь их поджидало еще двое гоблинских колдунов, несколько прибиравшихся и готовивших для них еду женщин и пара молодых гоблинов, перенимавших ремесло у старшего поколения. Похоже шаманы жили отдельно от остального племени.