Изящное, в какой-то мере, здание, служившее домом Соране и еще нескольким членам гильдии, имевшим в Храмовом квартале дела чаще, чем в прочих, стояло среди прочих таких же, превращавших улочку в своеобразную просеку городского леса. Улочка эта слегка изгибалась, создавая кучу путей отступления и защиты, чтобы трехэтажный домик с острой крышей, мог мигом превратиться в крепость, способную отразить атаку небольшой армии, при учете достаточного числа защитников. К тому же, как и некоторые другие здания Гильдии, оно было соединено цепью подземных коридоров с центральной базой, так что, не имея перевеса, защищавшие его ночные братья смогли бы стремительно отступить, усиливая другие места. Для столь древней и могущественной организации, как Ночное Братство Ортума – патрулирование подземных лабиринтов было делом вполне обыденным, так что Мей и Кайрон встретили немало знакомых, улыбающихся и прикрывающих носы, когда парочка проходила мимо. Впрочем, все уже знали, насколько премерзкое задание выпало этим двоим, поэтому улыбки выглядели скорее сочувственно, чем насмешливо.
Сорана, позевывая, потянулась на широкой кровати, отчаянно мотая хвостом по простыням, и слыша чудесных хруст в позвонках. Она как раз недавно проснулась, но продолжала по привычке валяться в постели, понимая, что сегодняшний день будет таким же скучным, как и всегда.
Наткнувшись глазами на маленький медальон с чайкой, вплавленной в круг, девушка хищно ухмыльнулась и потянулась еще раз, понимая, что все, чем она сейчас наслаждается, получено именно благодаря гильдии и её исключительным талантам. Было неудивительно, что в Братстве маловато клириков, как и вообще тех, кто умеет исцелять, благословлять и делать прочие полезные для общества вещи. А еще здесь было мало тех, кто мог помочь протянуть пальцы Братства на юг, чем, почему-то, пока никто не спешил воспользоваться. Это лишь подтверждало, что нынешний анвалар – никудышный лидер, не понимающий, откуда дует деньгами и возможностями. Впрочем, ей до того дела не было, вряд ли гильдия падет при её жизни.
Потянувшись в третий раз и вытянув хвост в толстую струнку, Сорана лениво перекатилась набок и, коснувшись пальцами одного из чакрамов, прошептала некую мистическую белиберду, создавая из сгустка мрака тускло светящийся диск, на который тут же уселась, приказывая ему доставить себя к туалетному столику, у которого, впрочем, жрица соизволила все же встать на ноги.
Улыбнувшись своему рогатому отражению, она тщательно умылась, почистила ряд мелких зубов, треть из которых была клыками, причесалась и, проведя пальцем со сточенным, дабы не мешать хвату оружия ноготком по щеке, задумчиво уставилась на одежду так, словно её было из чего выбирать.
Именно в этот момент раздался внезапный стук, который превратил фигуру тифлинга в размытое пятно лихорадочно одевающейся девушки. Буквально за сто ударов сердца она практически полностью облачилась в свой повседневный наряд, оставив лишь плащ сиротливо лежать на кровати. Поправив с особым тщанием юбку, имевшую два длинных выреза для бедер, чтобы облегчить акробатические трюки в бою, Сорана неторопливо направилась к двери, ощущая, что опасность слегка отступила. Но едва она, затягивая ремешок наруча, отворила дверь, как тут же пожалела о своей поспешности.
Изначально приветливое и улыбчивое лицо рогатой жрицы искривилось и сморщилось, словно она увидела нечто отвратительное, а точнее – унюхала. Парочку Сорана узнала мгновенно, но это совершенно не повлияло на благодушность реакции.
- О б'гоже м'еня х'гани. В каком седьмом пекле вы были, милые?
Она даже забыла выровнять дыхание на второй фразе, отчего та прозвучала сдавлено и почти без акцента, настолько ощутимой оказалась вонь канализации для нее – едва вышедшей из объятий сна.
- Ма'гш умыват'ся, оба! Это эташ'ом ниш'е, если не c'абыли, любые дела – после! И одеш'ду высти'гать не c'абудт'е!