Щупая шишку и радуясь, что сосулька просто скользнула по голове, а не пробила ей и Шане черепа, Одри взглянула на жрицу, которая решила, что может играть в игры, находясь в плену у обозлённых на весь культ беглецов.
Лёгкий испуг мгновенно сменился отнюдь не лёгкой яростью. С загоревшимися глазами рыцарь молча, но торопливо прошагала к аурилитке, собираясь поставить эту суку на место, пока она их не убила. И отвесила жрице мощную пощёчину, которая больше смахивала на удар.
-Не смей мне мешать, Сур!
Зло бросила она, стоило чародею только сделать намёк на телодвижение, и схватила аурилитку за горло. Сжав его с неожиданной для своего хрупкого на вид тела силой, полуэльфийка подняла лицо жрицы, впиваясь в её глаза жгучим, грозным взглядом. Одри приблизилась к ней, ещё сильнее сдавливая шею, вызывая удушье у аурилитки. На самом деле, рыцарь боролась с желанием просто сломать нахалке шею, на что у неё вполне хватило бы сил. Но в этот раз она не позволяла ярости ослепить себя, понимая, что жрицу нельзя убивать, не выбравшись из лабиринта и не допросив.
-Говори, где наши вещи, отродье, - с угрозой, вполголоса сказала она ей в лицо, - и без глупостей. Если ты и дальше планируешь водить нас в ловушки, то молись не только Аурил. Молись всем богам, которых знаешь, чтобы я сдохла. Потому что если я выживу, то потом ты будешь молиться мне, чтобы я окончила твою жалкую жизнь. И тебя не спасут ни твоя мерзкая богиня, ни твой раб, ни кто-либо ещё.
Говорила она негромко, не торопясь, но выразительно, так, чтобы слова дошли не только до белокурой головы аурилитки, но и до её прогнившей души.
-Ты. Меня. Поняла?
Чётко, с паузами и расстановкой произнесла Одри, сдавливая горло жрицы чуть сильнее и следя, чтобы она ненароком не задохнулась.