Косой взгляд Валиндры пролетел мимо, не причинив вреда бретёру. Он уже принял своё решение, и лишь ждал удобного случая, чтобы его огласить. Эту ночь он провёл в раздумьях, медитируя в эльфийском забытьи, даже эти четыре часа превращая в клинковую тренировку из череды статичных асан. Личность Валиндры была... своеобразной. Он не мог сказать, что Валиндра была плоха. Аморальна, самодовольна, эгоцентрична, но не плоха, в том смысле, что она была эффективна, и её дисциплины хватало на то, чтобы выполнять контракты. Но Миндартис не успел почувствовать в ней той жёсткой сердцевины, которую развивал в себе. Без дисциплины не стать тем мастером боевых искусств, которым Миндартис стремился стать, и на пути к отточенному совершенству Валиндра если и не будет помехой, то вряд ли будет помощником.
Но это был неправильный вопрос «Продолжить ли путь с Валиндрой?». Правильным будет «Продолжить ли путь с Ведьмовским Клинком?» Клинки были выбором Миндартиса, осью его мироздания, символом его Пути. Валиндра — лишь случайный попутчик Ведьмовского клинка. А вернее, истинно-фейского клинка, о чём высший эльф, носящий в своей крови наследие фей, не мог не думать. Какие тайны он хранит? Захочет ли он ими поделиться? Даст ли он что-то Миндартису, или отнимет у него? От мысли о том, насколько опасным может быть путешествие с Валиндрой, эльфу становилось жутковато.
На другой же чаше весов был Хетиг и жабобог, собирающий армию в его окрестностях. И множество неясных моментов, от которых эльф испытывал зуд необходимости их прояснить. Он любил расставлять точки над i. Он обожал это. Эти точки — как следы уколов его рапиры. Чёткие, однозначные, окончательные. Каждая пропущенная точка — промахнувшийся удар, и перфекционизм Миндартиса вопил в нём, требуя всё исправить.
На просторечную фразу Ку высший эльф поморщился.
— Если я чего и боюсь, гном, так это путешествия с Валиндрой. И именно это будет моим критерием выбора. Как говорил один древний герой, «если мне страшно, значит я в правильном месте».