Когда Катхана уводили, Шанайра погружалась в безнадежный холод. Было ощущение что ледяные стены сжимаются вокруг нее, а с дыханием испаряется и ее душа.
Холодно, холодно, как же черт возьми холодно... Хорошо хоть одежду не забрали... А то приносили бы в жертву замерзший маленький трупик. Но и одежда особо не спасала, яркая терракотовая кожа дженази стала сероватой, а пылающие волосы поникли, потускнели и начали покрываться инеем.
Вспоминая слова Катхана про то, что здесь не зима, а так, слякоть, Шанайра злилась. Злилась на себя, что согласилась топать куда-то, где лежит снег. Злилась на колдуна, благодаря которому они вообще куда-то пошли. Злилась на проклятых йети, которые в своих меховых шкурах явно не чувствуют этого отвратительного холода. Злилась на жутких жриц, которые невесть что делают с хоть и виновным в ее злоключениях, но все равно бедным Суром. Злилась - и эта злость помогала поддерживать хоть какой-то костер внутри, подкидывала в него жалкие остатки негативных мыслей и не давала улетучиться с последним всполохом тепла душе генази, заключенной в это слабое и не приспособленное для таких условий тело. Как замечательно началась самостоятельная жизнь, неправда ли. И не закончится ли она здесь...
Когда Катхана возвращали, он заключал девочку в свои объятия и становилось легче. Как ему удается оставаться горячим для нее оставалось загадкой. Может из-за большей массы тела? Но и площадь больше... А может там, где его пытают тепло... Но разговаривать об этом не хотелось, вообще она за эти два дня почти ничего не говорила. Шана все еще злилась. Когда колдун был здесь она злилась, пожалуй, еще больше. От бездействия и отсутствия каких-либо перспектив на побег. Они были заперты здесь как безвольные куски мяса в холодном погребе. Дальше только на стол.
Но наконец Катхан Сур решил действовать. Рассказав свой сомнительный план, он накрыл сидящую девочку своим плащом и отошел к выходу. Она поежилась от резкого перепада температуры, рефлекторно попытавшись спрятаться в плащ с головой. По телу побежали мерзкие мурашки.
- Три жрицы и пара дюжин кусков нежити, действительно плевое дело для двух замерзших волшебников, - Шана вслух язвительно прокомментировала слова товарища по несчастью, но внутри нее разгоралась надежда.
Пошатываясь девочка поднялась на ноги и завернулась в плащ, еще хранивший тепло могучего тела колдуна. Она выглядела довольно жалко и нелепо в этом огромном широком плаще, который слегка волочился за ней по земле. Но зато хоть как-то согревал. А колдуну по видимому было нормально и с голым торсом. Может он йети в душе, те тоже без одежды ходят.
Шанайра создала небольшой - на сколько хватило сил - огонь в руках, чтобы хоть немного отогреть коченеющие пальцы, и заняла позицию позади Катхана. Огонек в руках она спрятала под плотную ткань плаща, дабы светом не выдать их раньше времени.