В безмолвной тьме безбрежного космоса медленно, скорее даже грациозно, сходились два мрачных корабля. Бесшумные алые вспышки большего, похожего на огромный летающий город левиафана прорезали пространство между противниками намного быстрее, чем пульсирующие иссиня-белые сгустки небольшого, и куда более изворотливого корабля, но маленький храбрый фрегат, казалось, совершенно это не смущало. Энергетические залпы то и дело разбивались о невидимый щит, надежно скрывающий системы корабля от нападок противника.
Если присмотреться внимательнее, можно будет заметить десятки десантных кораблей, отчаливающих от хищного фрегата и вонзающихся в плоть циклопического лайнера. В каждом из них бушевала своя атмосфера безумия и пиратской радости. Некоторые из этих атмосфер, довольно печально оканчивались из-за ошибки пилота или точности орудийных расчетов Дагона. Но один из таких челноков, шел к своей цели с безудержным азартом и легкостью.
Штаб-лейтенант Саренгар осмотрел свою группу с взглядом тонущего человека, которому не от куда взять поддержки. Помимо того, что в корыте находились одновременно миссионерка и псайкер, отряд был укомплектован пятью профессионалами и двумя десятками недоумков, посланных на убой. Пилот вел челнок безукоризненно. Лишь иногда их немного встряхивало, когда птичка сметала закрылками обломки.
Лейтенант провел небольшую, не очень вдохновляющую речь и заметил, что без добычи никому из присутствующих на челнок лучше не возвращаться. Так же подметил, что их высаживают вдалеке от основного театра боевых действий, так что если они, мудаки, передохнут, он лично отольет на каждый труп.
А потом птичка со скрежетом вонзилась в борт Дагона и Саренгар отдал приказ на высадку. Никто его с тех пор и не видел.
Несколько минут боя превратились в часы для участников. Команда хартиста давала невероятно умелый отпор, так что в конце-концов, от группы абордажа осталось пять человек, да и те, запертые в небольшой комнате с двумя коридорами.
В одно ответвление посылала огненные струи красивая, странная девушка, известная на Ревнителе, как миссионерка, другой сначала удерживал абордажный специалист, но будучи не в силах совладать с вышибающим мозги выстрелом из дробовика, он быстро сменился на пилота того самого челнока, постреливающего из болтерного пистолета.
У дальней стены в электронных схемах возился корабельный мехмастер, то ли пытаясь спасти группу, то ли потому что его заворожил удивительный узор проводов, микросхем и катушек.
А в центре, над телом поверженной женщины-псайкера, склонился корабельный лекарь. Или, как его чаще называли, ведьмак. Он заставлял края жженой раны на плече девушки срастись обратно, пока она сверлила его ненавидящим взглядом кошачьих глаз и, время от времени, делала попытки подняться.
Внезапно все стихло, а по коридорам пронесся могучий бас, не иначе, как принадлежащий капитану сего могучего судна:
- Бой закончен. Корабль нападавших ушел от нас, но вы все хорошо постарались и проявили себя на славу. Каждому из участников обороны причитается выходной и пакет удовольствий. Семьям погибших будет выплачен усиленный паек и выданы льготы. Что касается до оставшихся в живых нападающих, прошу вас прекратить огонь. Мы рады столь успешным воинам на своем корабле. Однако если вы попытаетесь продолжить начатое вашим капитаном, смертью не ограничитесь. Тем же, кто пожелает найти место для своих талантов, будет оказано максимальное содействие. От имени семьи Штраус, я объявляю этот конфликт завершенным. Выполнять, леди и джентельмены.
После громыхающих слов комната на время погрузилась в гнетущую тишину…