Тундра пылала, горели разбросанные там и тут торфяники, горел высушенный знойным летним солнцем скальный мех, по воздуху разносился удушливый дым а тучи пепла были подобны зимнему снегу. Тысячи и тысячи животных и людей от безысходности метались по землям в писках безопасного пристанища. Кажется Видящему было больно смотреть на страдания своих чад, он потупил свой божественный взор, лишь изредка являя его сквозь свинцовые тучи, нависшие над севером. Если Эршоли хотят стать великим народом, им стоит сплотится, честолюбивые вожди должны отринуть былые обиды, ради общего выживания.
***
Тундра пылала, и среди этого буйства чужеродной стихии каждое живое сущетсво старалось выжить, прибегая ко всем мыслимым уловкам. Эйнар в ужасе бежал по хлюпающей под ногами топи, то и дело шугаясь столбов болотного огня. Отец, умелый охотник, сразивший не одного увальня, всегда наставлял своего сына - трусость и страх - не достойны истинного мужа и Эйнар всегда старался следовать заветам родителя. Но сейчас, среди обезумевшего пламени, только страх помогал выжить ему. Перепрыгивая с одного зыбкого островка на другой, он верно двигался к краю болота, о том, что дальше должна быть река охотник старался не думать. Наконец, человек был загнан в угол - с одной стороны, широченная река, слишком бурная для худо плавающего охотника, с другой, сжимающееся кольцо огня. Смерть была неизбежна. Рухнув на колени, Эйнар стал молить Всевидящего, прося даровать ему ещё хоть год под божественным взором. И тут, молчавший до поры Бог ответил - сквозь марево пожара пробился тусклый свет одного единственного Ока, в этот же момент к песчаному берегу прибило здоровый ствол лапника, видимо вырванный где-то выше по течению. Эйнар понял всё без слов, одного взгляда в святое Око хватило, дабы наполниться его мудростью. Забравшись на ствол дерева, мерно покачивающийся в прибрежных волнах, охотник толкнулся ногами от берега и... поплыл по стремительной реке, оседлав доселе непокорные волны.
***
Тундра пылала, хотя здесь, в раскинувшемся средь лесов Шварцауге этого и не было видно, Сигрид знала всё. Хоть её взор потускнел, волосы поседели а некогда упругие груди обвисли, она всё ещё была Высшей провидицей и видела в очах Того Что Бдит боль и отчаяние, что принесло проклятое лето. Тут, в городе конечно было спокойнее, чем на пылающих просторах, но и своих забот хватало. Некоторые упрямые вожди отказывали признавать в городе символ средоточия власти Всевидящего над всеми Эршоли. Это сильно печалило старую Сигрид, и хотя она уже исполнила свой долг, родив и воспитав достойную преемницу, стоило обеспечить городу будущее процветание. Она знала, она видела это в очах Бога - среди города, на насыпном холме следует возвести башню, что будет вздыматься над окружающей тайгой. На вершине той башни следует соорудить открытую площадку, дабы две дюжины оракулов еженощно могли бдеть, выискиваю крупицы мудрости, разбросанные по тёмному небу. Сигрид знала это и уже разослала клич по окрестным племенам, дабы отыскать самых искусных плотников среди всех Эршоли.