Обычно Белла после полетов стремилась сразу вернуться к себе в покои – душ принять, полежать с плеером в кровати, созерцая белый потолок. Правда чаще всего после каждого учебного рейса ее вызывали психологи и часами расспрашивали о ощущениях после полета, о чувствах, о всякой ерунде, которая якобы должна была говорить о ее нынешнем психическом состоянии. Медикаменты действовали безотказно, Изабелла функционировала, как сошедший с конвейера дрон, или просто приладилась к этим докучливым допросам, чтобы сокращать процедуру до минимума.
Сегодня, в виде исключения, по советам тех же психологов, девушка осталась в гостиной с Юрой, чтобы обсудить очередной пережитый полет вместе, но разговор как-то не клеился, что не мудрено: о задании психологов Юрий ничего не знал, а Белла, не вынимая наушника из уха, видимо ждала, что мужчина начнет диалог первым. Торопиться было некуда, приятная классическая инструментальная музыка казалось полностью завладела вниманием напарницы – она вальяжно откинулась на спинку дивана, закинула ногу на ногу и по привычке пялилась в потолок.
Краем глаза, можно сказать она украдкой следила за тем, что делает сосед.
«Пригласил бы что ли куда.» - мелькнула шальная мысль, когда Юра рассматривал проекцию карты. Ну пригласил бы он, и что? Все равно бы отказалась, затворница ты принципиальная, решившая, что новый мир не заслуживает твоего внимания? Тогда чего ждешь, дурочка? Хочешь почувствовать себя нужной? Зачем тебе это? Психологи научили, что так надо?
Да нет уж. Ничего особенного в этом желании не было, просто все, что она загнала в глубины своего «Я», рано или поздно должно было вырваться на поверхность. Вопреки ее желанию прожить свою вторую жизнь в тени, незаметно, бездушным роботом. Не то, чтобы Белла сама нарисовала себе именно такую мрачную картину и план на остаток жизни, просто замкнулась она в бронированной скорлупе своей, думала, что там ей будет уютнее, а на самом же деле, мазохистка, варилась в собственном аду, рассчитывая, что сможет его победить в одиночку.
- Ну и как… - начала девушка с вопросительной интонацией, переборов свою лень вперемешку со скованностью, но голограмма комендантши вовремя нарушила смущающее уединение курсантов.
По правде говоря, Изабелла равнодушно отнеслась к той срочности, не подозревая под ней ничего, кроме стремления отчитать курсантов за какие-то оплошности, возможно случившиеся во время перелета, о которых Артуру просто доложили. Ну, тут на самом деле имелся повод поволноваться: сегодня Белла была немного не в форме для полетов, гиперпространство таки сумело растеребить ее рану своими образами, из-за чего дело едва прахом не пошло. Такое случалось редко, а точнее – никогда, впервые сегодня. Нет, она не испугалась, она просто… Разрыдалась, как малолетка, во время полета, на минуту потеряв контроль на ситуацией. Но тут Юра пришел на помощь, возможно сам того не зная – как вовремя пришел.
В любом случае Изабелле не было стыдно, и боязно за грядущие тумаки не было. Все же нормально прошло! Чего воздух сотрясать?!
- Не вижу ничего странного. – поморщив предварительно нос, ответила напарница, вставая с дивана. – Красные огоньки и сирена, все тебе будет, когда по шапке огребать придем.
Идти всего ничего, особо и не поболтаешь. Не хотелось Изабелле, чтобы Юрка за нее огребал, потому-то сразу, распахнув дверь кабинета, еще глазами не «нащупав» самого Артура, девушка принялась того отговаривать ругаться на напарника.
- Сэр, это была моя ошибка! Юра тут совершенно ни при чем! Впредь такого не повторится. – механически отчеканила она, громко, четко, как при официальном докладе.