— Если твой шар выравнивается на улицу роз, то она находится вот здесь, — фарфоровый палец примял карту, уткнувшись в пересечение нескольких линий.
— Вот её лафет, — палец указал на схематичное изображение особняка с садом.
— Согласно печатным изданиям о ведьме, раньше она перемещалась вдоль этого паза, — палец прочертил линию вдоль нарисованной улицы, действительно в каком-то смысле похожей на паз, — и упиралась в основание рынка, где по рыночным шпинделям распределялись заготовленные ей фрукты. Это происходило на сорок восьмой день осени, но были и отклонения: дети могли подойти к ней напрямую в другие дни, и получить фрукты в дар, в обход устройства системы. Они называли эту неисправность добротой, звали ведьму «добрая матушка». По своему устройству ведьма не могла устранить этот дефект, так как у неё был перетянут блок злости, и это активно эксплуатировалось детьми.
Есть недокументированные сведения, что нарушение правил эксплуатации привело к болезни и тоске «доброй матушки», а так же что образовалась агрессивная среда в виде завистливых соседей и городского магистрата. Они выступили в роли шпонок, передав крутящий момент с улицы на рынок, поэтому в очередной конец цикла на сорок восьмой день осени «добрая матушка» не смогла выполнить свою основную функцию. Когда рынок не принял её, напряжение оказалось слишком большим, сорвав блок злости. Теперь она называлась «ведьма» и её функцией стало убивать детей, а не дарить им фрукты.
Я ничего не читал и не слышал о её помощниках, о них нигде не упоминалось, но я знаю её дом, и его внутреннее устройство не должно вызвать у меня затруднений.