Ведь что такое мост? Мост — такое же сооружение, как игрушка, где мужики стучат топорами по бревну, или любимая шкатулка с музыкальным звоночком. Нет, разумеется, юридически у термина «сооружение» совсем иной смысл, но слепые глаза Фемиды и житейский подход редко смотрят одинаково. Значит, мост можно считать таким же. Только больше, и его детали немного отличаются. Их не нужно подгонять с любовной точностью, наделяя творение собственной душой. Мосты строят грубые люди в замызганных ватниках и рабочих ботинках с окованными мысками. Прораб орёт на них, а они знай себе стучат кувалдами. Но детали остаются деталями, а там, где существуют детали, существует касание мастера. Оно существует всегда, каким бы жалким ни был этот мастер.
— Да я тс-себе... — зашипела Жаба, замахиваясь на сжавшегося у перил Сеню.
А Сеня знал, что любой шедевр, даже самый жалкий — вот как деревянный Валентинов мост — можно улучшить, а можно... сломать.
Манекен не был знаком со СНиП-ом Госстроя, который регламентировал устройство «мостов деревянных с самонесущей проездной поверхностью». Он не знал, что мостовые переходы положено «располагать перпендикулярно течению воды, с косиной не более 10°, на прямолинейных участках с устойчивым руслом, в местах с неширокой малозатопляемой поймой и удаленных от перекатов на расстояние не менее полутора длин расчетного судоводного состава». Он не знал, что «помещение несущих балок производится путём уложения поверх них настила деревянного скошенного к краям из досок не хуже 3-го сорта». Неведомо было ему и то, как длинные строительные гвозди скрепляли брусья настила и потемневшие от времени половины берёзовых стволов, вбитых в берега речушки. Арсений не нуждался в таких знаниях. Расчёты и нормативы нужны инженерам, заседающим в проектных бюро, а Подменыш был мастеровым — и знал, что нужно сделать, как дети знают финал своей сказки. В конце концов, Сеня боялся природы, а не мостов.
— Жил под мостом тролль, — рассказывал Старый Джим — А по мосту проезжал не кто-нибудь, а сам Хозяин Мостов. Тролль давно покрылся мхом, ослеп и состарился. Он не признал Хозяина Мостов и заворчал снизу, требуя кошелёк или жизнь.
Доска треснула под ногой монстра.
— Тогда Хозяин Мостов слез с осла, на котором скромно ехал чинить ветряные мельницы для одного испанского дона...
Перила заскрипели, жалобно и протяжно. Известно, что у Жаб неплохой вестибулярный аппарат, ведь им важно знать, когда и куда прыгать — и вот теперь Жаба испуганно балансировала на мосту, как будто слышала голос Старого Джима, читающий слова давно забытой сказки. Он произносил их давным-давно, когда пересказывал фарфоровому пареньку преамбулу Договора, способного разрушать мосты. В конце концов, иногда слепые глаза Фемиды оказываются более зрячими, чем многим бы хотелось, а закоренелый правовед вдруг становится частью сказки.
— И взмахнул рукой! — воскликнул тогда Старый Джим, и Арсений тоже вскинул руку, задирая истрёпанный рукав сюртука над тоненьким запястьем.
Жаба заквакала.
— Испуганный троль ревел, но было уже поздно. Ведь рассерженный Хозяин Мостов договорился о том, что сегодня этот мост рухнет, а когда-нибудь он починит мост: этот или какой-нибудь другой, — тут Старый Джим, если бы Король разрешил ему подмигивать, обязательно бы подмигнул. — Конечно же, Хозяин Мостов мог обмануть мост, но зачем? Мосты доверяют тем, кто их строит, и не очень-то любят троллей, верно?
Как оказалось, Валентинов мост не очень любил и Жаб. Лопались канаты. Гвозди с треском посыпались в реку, а вслед за ними заскользили доски настила, падая в тёмную воду с громким плеском. Шлёпались в реку замочки, которые влюблённые прицепляли к жердям мостовых перил — ржавые и цветные, маленькие и большие, двойные и одинокие... Отчаянно квакая, монстр покатился вниз с этим водопадом, скрывшись среди вороха палок и брызг, а Сеня едва успел уцепиться за перила, карабкаясь прочь от расширяющегося провала позади.
Но грянул ещё один выстрел, а следом раздался наполненный болью крик. Вскинув голову, Сеня увидел, как Алина шатается, не добежав всего-то пары шагов до конца моста, и медленно, будто вуаль в старинной сказке, оседает на скользкие доски...
Харитонов, , действительно выстрелил — но вовсе не в поднятый приклад Кима.