Зато девица, чей рассказ так взбудоражил психику офицера за последние минуты, почувствовала себя практически как дома. О своей судьбе, в которой не было, как ей казалось, никаких зазорных эпизодов, она говорить не робела, разве что порой тетя Клэр не забывала ей повторять, мол все, что происходит в семье леди, там и должно оставаться, любая крошка информации – это лишь стартовый узелок в узоре, вышитом сплетницами-мастерицами.
На вопрос, что в финале изрек офицер, можно было бы и не отвечать. Это больше походило на констатацию факта, чем на что-то еще. Шери сначала пожала плечами, а потом, уставившись в оконце, пробормотала:
- Тяжело, наверное, любить чужих детей. В этом я не могу ее обвинить.
Настроение что-то под конец совсем скатилось до хмурых туч, даже скорее резко. Виду не подавала, безразлично всматривалась в стекло, за которым бурлила и струилась вода. Туманный далекий горизонт полыхал блеклыми вспышками еще более далеких гроз, а остатки дня догорали, видимо, по другую сторону, заслоненные свинцовой пеленой, что не имела ни конца, ни начала. Фонарики – вот это было даже как-то символично и красиво. Изумительное в противостоянии крошечных золотых огоньков с подступающей чернющей ночью.
«А вдруг это ее глаза? Желтые, как у кошки. Да, черная кошка в темной комнате… Крадется грациозно прижимаясь к полу, бесшумная, опасная, с горящими золотом глазами…» - помчался ассоциативный ряд потоком горного ручья, вынуждая художницу выпасть на время из реальности. В таком образе она представила себе ночь на острове и ей страстно захотелось написать эту картину! Огромный ночной зверь, крадущийся меж построек и деревьев, чей силуэт едва различим в тумане и во мраке, чье око загорается там и здесь…
Резко встрепенулась Шарлотта лишь заслышав про наличие на острове благородного напитка. Вид у девицы был весьма удивленным. Вдохновение внезапно растворилось, как и нагнанная им меланхолия.
«Да, черт возьми! Да!» - ликовала Шарлотта, но только в тайне от всех, лишь заискивающе стрельнула глазами в Уэсли и сдержанно добавила:
- Сегодня промозгло и сыро с самого утра. Может глинтвейн? Чтобы согреться… Стоит сказать, я не ожидала, что для заключенных здесь что-то завозят из алкоголя. В конце концов сосланы они сюда не праздновать уж точно. Или сие снова привилегия офицеров?
Девушка из колючей и запуганной чужеземки постепенно расцветала нежным и уютным мягкостью хлопка цветком. С Уэсли сейчас она себя чувствовала очень спокойно, комфортно и надеялась, что это взаимно. Шэри улыбалась то открыто, то скромно. Обычно не занятые делом ручки пряталась и ютились на коленках под столом, то теперь, будто немного осмелев, показались на столешнице пальчики - пожалуй единственные предатели, выдававшие нетерпение.
- Скажи, а ты сам давно здесь работаешь? – пока Андерсон решался по поводу напитков, Виллоу тоже решила немного разбавить интригующую тишину обычным будничным вопросом.