«Только бы не зашел Уэсли…»- краснея и бледнея попеременно, успевает подумать притихшая плакса, ясно себе представляя, кого комендант обвинит в случившемся.
И, по закону подлости, оправдываются худшие опасения: входит адъютант, Хэл адски недоволен, песочит подчиненного, Уэсли падает духом, а если быть искренним – то тоже постепенно раскочегаривается злостью. И, ладно бы, поворчали, посопели и разбежались… Штормовая погода бушует за окнами и проникает в сердца надежно укрывшихся от волн и брызг. Шарлотта на все вопросы согласно кивает, кажется даже тогда, когда разговор шел вообще не в ее сторону и не о ней. Сгорбившаяся осанка говорит о том, что вот-вот она уже от этих переживаний скатится под стол, от страха, или без чувств, как повезет!
Вместе с тем, как подпрыгивает от удара на столе пепельница да прочие звенящие и шуршащие канцелярские предметы, подскакивает и Шарлотта хватаясь за сердце обеими руки. Общество этих мужчин, суровых, но не по прихоти, а по ответственности, уж как-то пагубно отражалось на психическом состоянии Виллоу.
Вот уже глаз дергается. Еще один такой удар, и Шери возможно начнет заикаться… Удивительно ей самой даже стало – откуда на нее напала сегодня такая смелость в столовой? А сейчас притихла, прижимает ручки к груди, смотрит уже не на мужчин поочередно, а прямехонько перед собой, и пикнуть не решается.